– Во придурок!.. Его на волю выпускают, а он… – за спиной Павла кто-то из блатных длинно и смачно выругался.
– Заткнись "Фитиль"! – Васька Щипач зябко передёрнул плечами и неожиданно даже для себя самого неловко перекрестился. – Человек помер. Уважение иметь надо, а ты… – его по привычке тоже потянуло пустить матерком, но Щипач сдержался и философски добавил: – Отмаялся бедняга… Полная воля ему на этом свете вышла… А на том… Кто знает, что нас там ожидает…
– Для вас, гражданин Щипач, нары там уже приготовлены, – коротко хохотнул Фитиль. – В райской зоне отдыха строгого режима.
Столпившиеся вокруг тела несчастного Степана Филимонова зэки радостно загоготали.
– Ты чего это?!.. А вы? Туда же!.. – Василий был вне себя от бешенства. – Побойтесь Бога!..
– Кого?!..
Новый взрыв хохота сотряс стены барака.
– Братва! Вы слыхали?!..
– Уморил!..
– Где ты его видел, Бога-то?..
– Ой!.. Боюсь, боюсь, боюсь!..
– Напугал!..
– Слыхали?.. Щипач блаженным заделался.
– Ну, ты даёшь!..
– Точно!.. Василий Блаженный!..
– Да не "блаженный", а "блажной"!..
– Васенька, ты уж там за нас заступись!..
– Родимый, райские нары займи по знакомству!..
Казалось, барак рухнет от гогота десятка людей.
Только Степан Филимонов лежал навзничь на топчане и молчал. Ему было не до смеха.
Василий растерялся.
– Я же в смысле… Не по-людски это, братцы!.. Совсем ошалели!.. Нехорошо!.. Ведь покойник… Эх, вы!..
И, как бы ища поддержки, обратился к отцу Серафиму.
– Батя, скажи им.
Все обернулись к стоящему в стороне священнику.
– Да уж, – не унимался Фитиль, – просвети нас, тёмных, святой отец.
– Не юродствуй, – Серафим с грустью смотрел на веселящихся зэков.
– Ты чё?.. Я серьёзно, в натуре… Ша, братва!.. Батя нам щас глаза открывать будет.
Хохот понемногу стих.
– Скажи, Бог есть?..
– Есть, – просто и коротко ответил отец Серафим.
– Докажи.
– Коли веришь, зачем тебе доказательства? А не веришь, никто тебя убедить не сможет.
– Ну, хитёр! – Фитиль радостно сверкнул золотой фиксой. – Чистый адвокат: врёт, как пишет.
– Я верую. Для меня Бог – суть всего живущего на земле и жизнь в будущем веке… Ты не веришь, и тебе уготованы мрак и пустота. И здесь, и за гробом.
Батюшка говорил просто, не повышая голоса. Говорил беззлобно, сострадая и жалея несчастного.
Наступила мёртвая тишина. Воры, убийцы, насильники вдруг примолкли.