– Вряд ли кто-то сможет предсказать ее судьбу, – с чуть насмешливой улыбкой заметила она, – меня больше интересует, как она сейчас.
– Сейчас с ней все хорошо, – повторила Дара с тем же серьезным выражением, – но ты не совсем права: судьбу вполне можно предвидеть. Если отбросить в сторону не зависящие от людской воли катаклизмы, то судьба каждого определяется в момент его зачатия.
– Ерунда какая! А если человек шел, свалился в яму и остался калекой на всю жизнь – это тоже определено от рождения? Я совершенно не верю!
– Если человек свалился в яму, значит, он от природы очень рассеян, и это его качество не изменить никаким воспитанием.
– Следовательно, можно детей не воспитывать? Пусть будут такими, какими родились?
– Почему же, детей нужно учить, но учить – не значит менять природу. Как только воспитание вступает в противоречие с природой, оно терпит поражение. Пойми меня, – голос умудки стал очень мягким и нежным, – я не могу сказать точно, что твоей девочке предстоит завтра, через пять или тридцать лет – я только вижу общую линию ее жизни. Как ты назовешь ее?
– Ольгой, – Надежда вдруг почувствовала, слабость, и откинулась на подушку.
– Что ж, пусть простятся тебе все грехи, Ольга, – Дара коснулась рукой крохотного свертка, и девочка неожиданно распахнула огромные синие глазенки.
– Да какие же у нее грехи, – спросила, улыбнувшись, вошедшая Варвара Степановна, – у такой-то малышки!
Умудка поднялась и пошла к выходу, но у самой двери оглянулась, и взгляд ее был еще более серьезен, чем прежде.
– Над каждым из людей тяготеют грехи – грехи прошлого. Из-за этого люди грешат вновь и вновь – и дети их, и дети детей их, – она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Проводив ее взглядом, Варвара Степановна покачала головой.
– Подумать только, говорит, прямо библейским языком! Там, помню, тоже написано что-то такое: грехи падают на детей до седьмого колена. Да, что-то такое, – она затрясла седой головой, безуспешно стараясь вспомнить цитату.
В глазах Надежды мелькнуло насмешливое удивление:
– Что ты говоришь, мама, ты что, стала верить в бога? Зачем ты читаешь библию?
– Да нет, – мать смутилась и поправила одеяло на постели дочери, – ну… только иногда, вечерами. Тут, знаешь, мало книг, и читать особо нечего, а библия… она даже больше философская книга, чем религиозная, ее за всю жизнь читай – не перечитаешь, – она опасливо взглянула на Надежду, но та уже крепко спала, улыбаясь чему-то во сне.