Пока они жили вместе, Людмила несла основную часть расходов, хотя Андрей делал вид, что недоволен этим. Основной заработок у нее шел от абортов – она принимала пациенток у себя дома и в больнице – во время ночных дежурств.
– У меня бабка была повитухой на деревне, – говаривала она, – так она мне все точки показывала – куда нажать, чтобы раскрылась шейка, чтоб сократилась мускулатура матки, чтоб прекратилось кровотечение. Все она знала, хоть в институте не училась – это у нас из поколения в поколение передается. Я и сыну расскажу, покажу все, если он на гинеколога пойдет учиться.
К ней приходили женщины с пропущенными сроками – даже те, которые доходили почти до декретного отпуска, а потом по каким-то причинам передумали рожать. Она никому не отказывала, и хотя брала дорого, но осложнений после ее операций ни у кого не бывало. Андрея в Людмиле привлекали мягкость и какая-то очень женственная покорность. Она никогда не навязывалась, ничего не требовала и не приставала с вопросами, если ему хотелось уйти и побыть одному.
– Тебе не интересно, где я был? – спрашивал он иногда.
– Мне про тебя все интересно, – отвечала она, – только зачем спрашивать? Я сама вижу, когда тебе хорошо, когда плохо, а все остальное мне без разницы. Хочешь – расскажешь, хочешь – нет.
Они провели вместе десять лет. Виктория с их союзом смирилась и была даже довольна, потому что ее сын Илья подружился с Антоном, и оба мальчика постоянно проводили свободное время с Андреем. После разрыва Андрей и Людмила остались близкими друзьями. Возможно, они бы и не расстались, не встреть Воскобейников Ингу.
Ему тогда было тридцать три, а ей шестнадцать. Ее привела мама к нему на прием в женскую консультацию. Девочка сидела на краешке стула, чуть склонив голову вбок и, казалось, не интересовалась происходящим. Красота ее так поразила Андрея, что он не сразу понял, о чем говорит и чего хочет ее мать – возбужденная полная женщина лет сорока.
– Нам нужна эта справка, Андрей Пантелеймонович, обязательно! Я не знаю, конечно, в какой форме должна быть такая справка…
«И имя-отчество мое в регистратуре узнала – надо же! И какая девочка! Господи, откуда эта несравненная красота!»
– Какая справка? Я не пойму вас что-то, что вы хотите? – спросил он бесстрастно, но вежливо.
– Я же объясняю, справка, подтверждающая ее девственность! Моей дочери! В школу!