– Пульс сто сорок ударов в минуту!!!
Засочилась кровь изо всех ран, повязка на руке больного набухла ярко-красным.
– Ганглиоблокатор!
– Библокера третьего два кубика!
– Константин, давай быстрее удаляй эту гадость!
Константин, не заставляя себя ждать, чикнул скальпелем, отсекая последнюю связь паразита с организмом хозяина.
И тут в самый последний момент соскочил хирургический турникет.
– Твою же…..!!!
Отчаянно матерясь полушепотом, Сергеев нашел почти наугад конец тяжа, уходящего в мозговую оболочку, и кое-как сумел наложить зажим. А Костя извлек наконец беснующееся нечто и, бормотнув ругательство, швырнул в лоток.
И в этот момент монитор издал испуганную трель… А потом – ровный писк и ровная линия. Клиническая смерть!
Петр Иванович оглянулся. Фирюза замерла в ступоре, совсем потерявшись от всего происходящего. На нее не похоже…
– Адреналин в вену, и дефибриллятор! – скомандовал ей Сергеев. Быстро!
– Все от стола!! Разряд!!!
Между электродами блеснула искра, тело несчастного выгнуло дугой.
Кардиограмма на мониторе выдала одиночное сокращение, за которым пошла прямая линия.
– Все от стола!! Разряд!
Пациента в очередной раз перекорежило. Без толку.
– Быстро еще два адреналина!
– Все от стола! Разряд!
Оба хирурга с надеждой всматривались в монитор, но на нем все та же ровная линия – смертный приговор еще одной живой душе…
Сергеев начал непрямой массаж сердца…
– Еще два кубика адреналина и полкубика атропина!! – распорядился он, не оборачиваясь.
Минута, другая… Сердце не билось.
– Иваныч, хватит, он умер! – печально произнес Константин.
Сергеев взглянул на неподвижное тело и печально кивнул.
– Что ж, мы сделали все, что могли… Фирюза, убери это!
Полуобморочная Фирюза, держа лоток трясущимися руками, побрела в предбанник, не забыв закрыть дверь.
И тут же они услышали грохот падающего тела, звон опрокинутых инструментов и сдавленный крик – Фирюза грохнулась на пол.
– Долбаная корова! – не сдержавшись, выругался Константин, выглядывая за дверь.
Медсестра сидела на полу и с ужасом глядела в сторону раковины.
– Там! – ткнула она трясущимся пальцем. Это… – Оно… живое… кажется, оно… Шайтонин джонзот! Дашат! (Дьявольская тварь! Чудовище!) – От волнения Фирюза перешла на родной язык.
Подойдя поближе, Сергеев невольно замер. К горлу доктора, видавшего виды, подкатил тошнотворный комок, и одновременно смутный страх кольнул сердце.