— Значит, вы согласны? — хрипло спросил он, когда я застегнула первую прямо у него под горлом.
— А вы настоящий тиран, Роман Андреевич, знаете? — также глухо отозвалась я. — Неудивительно, что у вас никто долго не задерживается. Заманчивое, конечно, предложение, но я хотела этим летом стажироваться по профессии, а не подрабатывать у вас сиделкой. Пуговицы вам застегивать, рукава закатывать… А дальше что? Джинсы расстегнуть-застегнуть? Руками вместо вас поработать?
Никогда не умела вовремя останавливаться.
Исаев вдруг обхватил мои запястья, отрывая обе руки от его рубашки. Даже одной рукой ему легко удалось обхватить оба.
— Очнитесь, Настя. Вы и будете работать у меня по профессии, разве я предлагал что-то иное?
Я медленно скользнула взглядом по линии челюсти, на которой впервые в жизни заметила легкую небритость. Остановилась на его губах, всем телом ощущая, что он также внимательно смотрит на мой рот. Ждет ответа, наверное.
— Руками поработать, вы сказали? — повторил мою реплику Исаев. — Да, придется руками. Текст набирать вам за меня придется, Настя! Письма, прошения, заявления. Я пробовал надиктовывать, такая ерунда выходит. Пробовал одной рукой — эдак я до нового года не управлюсь. Я не могу без помощницы и дня проработать. А уж трахать я найду кого!
Его горячая кожа обжигала, и все мое тело вибрировало и плавилось рядом с ним. Взгляд неминуемо скользил ниже, туда, где джинсы явно топорщились сверх меры. Это что же? Это на меня такая реакция?
Я вздрогнула, когда Роман Андреевич отпустил мои руки, и взял за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.
Прозрачная синева в его глазах теперь напоминала цветом штормовое море.
— Настя, мои глаза выше, — сказал он.
Но как только мои руки оказались на свободе, я не продержалась и секунды. Не прерывая зрительного контакта, положила ладонь на бедра Исаева. Самыми кончиками провела по твердому бугру, выпирающему сквозь джинсы, и выдохнула:
— Да?
— А ты сомневалась? — прошептал он.
Притянул мое лицо ближе.
И наши губы соприкоснулись.
9. Глава 8
Я никогда не целовалась с мужчиной.
Нет, у меня, конечно, были парни, но все они были моими ровесниками. Жадные, часто неумелые, торопливые и озабоченные собственным удовольствием. И я понятия не имела, что поцелуи могут быть такими. Медленными и глубокими, страстными и одновременно нежными.