– Вот воздух, вот торжественное солнце[32], – начал Ники.
Он повернулся и посмотрел на софиты, прикрепленные к балкону, – скопище черных металлических коробок, лампочек и проводов. Театральное солнце, покрытое гелем цвета розового грейпфрута, появилось в мерцающем круге света, направленного специальным прожектором. Восхитительный круг света озарил Ники, перед тем как рассеяться туманной дымкой.
Какая-то женщина ахнула, пораженная красотой живописной картинки. Этот звук воодушевил Ники, он повернулся в сторону впечатлительной зрительницы и продолжил:
– И вот ее подарок, этот жемчуг,
Здесь, наяву. Хоть я окутан чудом,
Безумия в нем нет. Но где Антонио?
– Тут я, дружище, – раздался шепот Хэмбона из-за сцены.
Ники уверенно возобновил монолог:
– Я у «Слона» его не обнаружил;
Но он там был и, говорят, пошел
Меня разыскивать.
Ники раскинул руки, перевел дыхание и ринулся дальше, ведя монолог прямо к появлению Хэмбона. Он понизил голос и продолжил:
– Его совет
Мне сослужил бы золотую службу.
Хотя моя душа и спорит с чувством
И здесь ошибка в чем-то, а не бред,
Но этот случай, эти волны счастья
Настолько превосходят все примеры,
Что я готов не верить ни глазам
Ни разуму, который что угодно
Докажет мне, но не мое безумье.
Ники замедлил темп речи и шагнул вперед, вовлекая публику:
– Или она безумна? Но тогда
Она бы не могла вести свой дом,
Решать дела, давать распоряженья
Так ровно, рассудительно и твердо,
Как это я видал. Здесь что-то есть
Неверное. Но вот идет она.
Ники обернулся в глубину сцены. Калла-Оливия вышла из-за декорации, ведомая Энцо-священником. В дымке розового света ее кожа мерцала, щеки словно покрыты росой. Одеяние из мягкого кораллового бархата окутала серебристая патина. Оливия будто явилась из пены морских волн. Она направилась к Ники, умоляюще протянув к нему руки, и густая прядь волос упала ей на лицо как будто невзначай. Когда Калла подошла, Ники инстинктивным естественным движением отвел непослушную прядку от ее лица.
Этот интимный жест застал ее врасплох. Она вспыхнула от смущения, а может, от гнева. Ники не знал, да это и не имело значения. Он ничего не мог с собой поделать.
А зал замер, весь зал, кроме Пичи, ерзавшей на своем хрустящем пальто. Она подалась вперед в надежде разглядеть, что это там происходит между ее женихом и этой странной растрепанной принцессой в платье с чужого плеча. Две глубокие, похожие на спички складки залегли меж бровей Пичи, когда она заметила искру, проскочившую между Ники, одетым в громоздкий горчичного цвета кафтан и тесные штаны, и этой женщиной с дурацкой прической. И где это в шекспировской Англии носили такие стрижки? Пичи вдруг как током дернуло – сюрприз, обещанный женихом, оборачивался чем-то совсем иным. Может, таким образом он хочет ей сказать то, что невозможно выразить лично? Неужели Ники намерен расстаться с ней и вот таким изысканным манером дает ей от ворот поворот? Пичи вспотела и принялась обмахиваться программкой.