– Потому что сейчас сюда
прибежит вышибала, а к утру твоя фотка украсит первые полосы всех газет нашего мира!
Я стояла и дышала, как
загнанный зверь. Да, что с ним происходит? Я его таким никогда не видела… Он же
в большинстве случаев само благоразумие! Это меня оно часто подводит, а ему по
должности не положено. Но сейчас Драйден был близок к настоящему гневу –
темно-синие искры ожили в его глазах. И весь ужас был в том, что я
действительно еще НИКОГДА не видела его таким.
– Отпусти немедленно, я тебе
говорю!
Он отрицательно мотнул
головой. Слабо, будто бы даже гордо-обиженно.
– Значит, теперь ты будешь
заботиться о моей репутации? – бросил Ван Райан, убивая меня наповал этими
словами.
Так пристало вести себя
мальчикам-подросткам после стакана пива, но уж никак не нелюдям, за спиной у
которых не одна сотня прожитых лет.
Секундочку! Нет, бред! Этого
просто не может быть…
Я сделала решительный шаг к
скульптурной композиции из мужчин, а потом еще один. Мои движения были
максимально аккуратными, хоть и быстрыми. Драйден со странным интересом
наблюдал за этим, надменно приподняв подбородок.
Наконец, я остановилась
сбоку. Так, чтобы видеть каменный профиль Ван Райана. Приподнявшись на носочки
и наклонившись корпусом к нему, добилась того, что мое лицо оказалось чуть выше
плеча полукровки. Сам же Драйден подозрительно покосился на меня одним глазом.
– Ты, что, пил?! – мои глаза
стремительно округлялись до совершенно неестественного размера, пока мое тело
принимало нормальное положение в пространстве.
– Может, ты меня еще за это
и отчитаешь? – неожиданно язвительно заметил Драйден и, видимо, все-таки
ослабил хватку, потому что «Бэтмен» перестал скулить. Вместо этого пикапер
начал переводить заискивающие взгляды с одного своего «мучителя» на вторую.
– Сейчас как агрессивный
алкоголик со стажем ведешь себя ты, а не я! – слова вырвались сами собой, и я
снова высоко вскинула голову. И уже пожалела о сказанном. Вот только это было
бесполезно.
– Да вы оба психи! – подала
голос «жертва» жалобно и отчаянно.
Тот, судя по всему, резко протрезвел
и совершенно не мог понять, как его умудряются удерживать с такой неимоверной
легкостью. Сейчас он напоминал совсем молодого здорового пса, не отличающегося
особой сообразительностью и успевшего случайно наделать лужу где не надо.