Племянник Василий Олыпин, ещё в мае помогший дяде с доставкой на его дачу нового душевого бака, со всеми своими пятью детьми от двух браков, женой Дарьей и няней, на три недели съездил на своей новой восьмиместной машине в пансионат Алушты.
И вообще они попутешествовали по всему Крыму и части Украины, договорившись и встретившись в Киеве со вторым сыном Платона Владимиром. Их путешествие затянулось почти на месяц, а возвратившись в Москву, они принялись активно готовить младшего сына Гавриила к первому классу.
К понедельнику, 23 августа, земля, наконец, напилась. Природа совсем оживилась.
Опять появились характерные для этого времени года вкусные запахи зрелого лета.
Возможно, поэтому, Платону опять вспомнились ещё с детства знакомые запахи позднелетней после дождя Москвы.
Вечером на даче, настроившись на лирический лад, он записал:
Ну, вот, наконец, мы дождались дождя!
И знойного лета пропала пора!?
Дышать стало легче, развеялся смог.
Но большего сделать пока дождь не смог.
Вмиг влагу впитала сухая земля.
Ещё бы нам надо дождя бы, дождя!
И он хоть и редко, но всё же идёт.
Комфорт для природы собой создаёт.
Неделя прошла лишь, и зной весь забыт.
Потоки воды с крыш – дождь землю долбит.
Уже стала мягкой сухая земля.
И вновь оживились спросонья поля.
Трава зеленеет и что-то растёт,
Собой изумрудный ковёр создаёт.
Жара прочь пропала и холод возник.
Что, осень настала? – народ снова сник.
Такие уж люди, всегда им не то.
То жарко, то сыро, то снег заодно.
То холодно, душно, и снега всё нет.
Погода любая, как скопище бед.
Давно всем известно из песни одной:
В Москве не бывает погоды плохой.
Ведь всякая в жизни она благодать!
И люди должны то давно бы понять!
Да! Понять это и многое другое людям не мешает! – решил писатель.
Платон давно заметил, что в процессе совместного труда, будь то семейный, или общественный, производственный, учебный или спортивный – люди невольно как-то сближаются.
На второй план уходят обиды, склоки, недовольство друг другом. А они, одержимые общими идеями, проблемами, целями и задачами, начинают сплачиваться, даже дружить.
Так получилось у Платона и с Иваном Гавриловичем Гудиным.
Накануне его дня рождения, 24 августа, при очередной большой перегрузке коробок на минскую машину, он сам, первый, заговорил с Платоном. И тому ничего не оставалось делать, как невольно, формально, слушать своего антипода, не поддакивая ему, но и не отнекиваясь, не игнорируя его. Платон, в общем, продолжал свою линию холодности и безразличия по отношению к лукавому старцу.