– «А ты, что? Не будешь меня сегодня поздравлять?».
– «А ты разве признаёшь этот праздник? Я-то подумал, что, как и 23 февраля, ты тоже теперь его не признаёшь, считаешь, что он теперь тоже лицемерный!?» – сделал Платон нарочно удивлённое лицо.
– «Да нет!.. Ну, я так и знала!».
– «Ну, тогда поздравляю тебя!».
Праздничное утро продолжилось звонком Насти. В этот день трубку первой сняла естественно Ксения. Пока Платон завтракал, то невольно слышал разговор женщин. Поздравив Ксению, Настя опять принялась доказывать ей, что этот праздник установили проститутки, а его дата специально выбрана евреями. Так что православным его отмечать нельзя ни в коем случае. Ксения пыталась ей объяснить, что несмотря даже может на это, праздник давно признан таким, какой есть, и она этот день всегда отмечает.
Уже в шутку она, непонятно что подразумевая, добавила:
– «Даже у всех советских и российских мужчин давно выработался условный рефлекс на этот праздник!».
Платон тоже внёс свою посильную лепту в женский день и в женский спор:
– «Передай Насте привет от Клары Цеткиной!».
Ксения передала, и обе женщины на обоих концах провода закончили разговор смехом.
Уже одеваясь, Платон вспомнил, что этажом ниже живёт семья попа.
Не хватает мне ещё их в лифте теперь встретить и нечаянно поздравить с праздником! – невольно подумал он.
Но, как известно, мысли часто материализуются.
И какого же было удивление Платона, когда, действительно, на следующем этаже в лифт вошли поп и попадья.
В результате замешательства – Платона опять подвела обратная связь – пересмешник, обращаясь к женщине, нечаянно выпалил:
– «С праздником!».
– «Та-а-ак!» – недружелюбно протянул почти сорокалетний батюшка Александр, в миру Алексей Демьянович Круглик.
Попадья же, Наталья Викторовна Самойлова, чуть смущённо заулыбалась от удовольствия, но на поздравление никак не прореагировала, будто не слыша, сразу, шельма, переведя разговор на другую тему.
И поповское семейство в две тренированные глотки атаковало опростоволосившегося:
– «О! Лыжи!? А биодобавки, что? Уже не помогают?!» – по привычке первым начал издеваться над чужими прихожанами поп, видимо вспомнив давнее, почти десятилетней давности, увлечение Платона «Гербалайфом».
Пока Платон удивлённо молчал, не зная, что и ответить мракобесу, слово без спросу взяла попадья: