– Молю Бога… – начал я и закашлялся. – Молю Бога, и вас, и братию простить меня за то, в чем меня обвиняют, но нахожу, что в действительности дело обстояло иначе…
Аббат резко поднял голову и посмотрел на меня. Монах-обвинитель выдержал должную паузу и продолжил:
– Присутствуют ли здесь братья, которым известны обстоятельства этого происшествия?
– Нет…
– Кто-то может подтвердить или опровергнуть твои слова?
– Н-нет…
– Мы не слышали?
– Нет!
– Присутствуют! – раздался незнакомый голос, и монахи обернулись, стараясь разглядеть того, кто взял на себя такую смелость.
Не успел говоривший выйти на свет, как рядом с настоятелем возник один из братьев. Он наклонился, что-то прошептал, и я увидел, как изменилось лицо аббата. Оно превратилось в застывшую маску.
Из темноты выступило несколько человек, одетых в серые плащи, отличавшие братьев Святого Трибунала. Первым шел высокий и худой мужчина. Темные волосы, крючковатый нос и впалые щеки делали его похожим на хищную и злую птицу.
– Брат Раймонд? Что вы здесь делаете? – довольно неприветливым тоном спросил аббат.
– Вы что-то имеете против?
– Проступок послушника – это дело монастырского братства!
– Позволю себе заметить, что проступок вашего послушника послужил возникновению странных, если не сказать – кощунственных слухов. Они могут навредить Святой Церкви, если вовремя не разобраться в первопричинах.
– Чудо, о котором говорит город, вы называете кощунственным? – сквозь зубы процедил настоятель.
– Разве здесь говорили о чуде? Если не ошибаюсь, вы обсуждали грех смертоубийства.
– В этом происшествии…
– В этом происшествии, – перебил его отец Раймонд, – множество темных пятен! Посему им займутся служители Святого Трибунала!
– Темные пятна… Вы отрицаете возможность чуда?! – улыбнулся аббат, хотя его улыбка больше напоминала звериный оскал.
– Я называю это так, как оно того заслуживает!
– У вас есть доказательства?
– Нами уже задержана семья торговца, который был свидетелем этой кровавой резни.
– Он дал показания?
– Поверьте, брат мой, он скоро заговорит.
Часть монахов одобрительно загудела. Я знал, что в монастыре есть два лагеря, которые не только соперничают, но и открыто враждуют. Мой проступок обострил противостояние, и оно на глазах превращалось в бездонную пропасть. Аббат посмотрел на незваного гостя и после небольшой паузы сказал: