При необходимости Гельман умел
вцепляться в человека подобно бультерьеру, поэтому я поспешно
пообещал:
- Поговорю завтра или послезавтра. Со
дня на день, короче...
- Только не тяни, тендер ждать не
будет. И заезжай как-нибудь. Сто лет тебя не видел.
- Заеду, - уверил я собеседника и
быстро кинул трубку на рычажки, заметив через стекло тень
поднявшегося на крыльцо человека.
Распахнулась дверь, вошли трое.
Невзрачный мужчина средних лет с неприметным лицом и два крепких
парня. Предприниматель и охранники?
Но тут незнакомец уставился на меня
своими пронзительно-синими глазами, и стало ясно: нет, не
"предприниматель". Взгляд заморозил и лишил воли. Бусины оберегов
обожгли запястья, но прогнать навеянное колдовством оцепенение не
сумели. Ни рукой пошевелить, ни ногой!
Один из громил по-хозяйски задвинул
засов входной двери, второй быстро прошёл через зал, посмотрел в
коридор и сказал:
- Чисто!
Тогда незнакомец холодно улыбнулся и
негромко произнёс:
- Господин Хмелев, у меня к вам
только один вопрос: где сейчас...
Дзанг! Дзанг! Дзанг!
На стеклянной вставке входной двери
зазмеились трещинами дырки, посыпались осколки. Головы охранников
окутались кровавой взвесью, и они замертво повалились на пол, а вот
их предводитель нисколько не пострадал. Пуля не попала в него, она
просто исчезла, не долетев, перестала существовать здесь и
сейчас.
Колдун крутанулся на пятке, вытянул в
сторону двери руки и... тут одна из нитей на моём запястье
перегорела, разрушенное заклинание тряхнуло колючим разрядом, и
боль враз прогнала оцепенение. Без промедления я выхватил из-под
прилавка дробовик, перемахнул через стойку и шагнул к заклинателю.
До предела укороченные стволы уткнулись в бритый затылок, пальцы
дёрнули сразу оба спусковых крючка.
Оглушительно грохнул дуплет, голова
колдуна взорвалась, но не кровавыми брызгами, а ворохом колючих
снежинок. Пол, столы, стены и потолок враз оказались затянуты
изморозью, а человек попросту исчез, от него осталась лишь упавшая
к моим ногам пустая одежда.
Ах ты, дьявол!
Я взвыл от боли, но всплеск стужи не
сумел проморозить насквозь, лишь опалил холодом щёки.
- Слава! - крикнули через разбитое
окошко. - Открывай!
Я поспешно отпер дверь, и, скользя на
обледенелом полу, вернулся к стойке. Забежал за неё и вытащил из
кладовки рулон брезента.