Король и Бенедикт переглянулись,
после чего начали сверлить взглядами Верховного жреца, который
нервно переминался с ноги на ногу.
— Но, божественное проведение… —
неуверенно залепетал Джейсон. — Бог сказал мне, что вы
поможете.
— Сварог сказал, что я помогу?!
Серьёзно? — Денис грубо рассмеялся. — Ты что-то путаешь, старик.
Сварог прекрасно меня знает. Он знает, что я никогда не вмешиваюсь
в мирские дела: ни в войны, ни в политические дрязги. Никогда!
— Но… — жрец собирался вновь
упомянуть о своём боге, но, посмотрев на Дениса, понял: это
бесполезно.
— Ладно, как там тебя? Джейсон? Не
ломай голову, проще напрямую спросить твоего покровителя.
Троица уставилась на призванного,
явно не понимая значения его фразы.
Денис же отошёл в сторону и раскинул
руки. Возле его ладоней сформировались два больших круга,
испещрённых незнакомыми символами, излучающими изумрудный свет. От
пассов руками остатки начертанных рун стёрлись, превратив
потрескавшийся пол в гладкую, словно зеркало, поверхность. Следом
на подготовленной площадке начали выжигаться новые круги и руны,
заполнив помещение дымом и мраморной пылью.
Бенедикт наблюдал за происходящим
затаив дыхание. Сложность составленных Шмидтом конструкций на
порядок превосходила ту, что Главный колдун с учениками готовил
целых три месяца. И всё это появилось за каких-то десять минут.
Никаких уникальных ингредиентов герой не использовал, но разместил
на соответствующих позициях замысловатые колдовские структуры,
выравнивающие энергетический фон ритуала и изолирующие внешние
воздействия.
В следующее мгновение сердце
Бенедикта пропустило удар — Шмидт начал активацию заклинания.
Возникло ощущение, что где-то прорвало огромный резервуар с
энергией — она лилась из Шмидта в умопомрачительных количествах и
впитывалась в подготовленный круг. В какой-то момент Главный колдун
решил, что разум его обманывает, не может один человек обладать
такими запасами.
Руны на полу горели всё ярче и ярче,
пока золотое сияние не вынудило станвальдцев отвернуться и прикрыть
глаза руками, но всё прекратилось довольно быстро. Быстрее, чем
призыв самого Шмидта.
Когда присутствующие проморгались и
восстановили зрение, они заметили в центре круга мужчину с
серебристыми волосами и густой ухоженной бородой до центра груди.
На его морщинистом лице играла добрая улыбка, а взгляд чуть
светящихся золотых глаз лучился весельем. Старик поправил
белоснежные брюки и рубашку и обратился к Шмидту: