Столица
давила на девочку. Ей здесь не хватало простора Пределов. Когда ты
можешь выйти за крепостные стены и глядеть на горизонт, до которого
не доберешься до заката при самом резвом архасейском жеребце. Юти
не хватало уединения. Чтобы выбраться на тракт и за полдня пути не
встретить ни одного человека, путешествуя наедине со своими
мыслями. Девочку раздражали попрошайки. На Юге, гордом и знающем
себе цену Юге, нищие встречались редко. И то, каждый из них
старался заниматься каким-либо пусть и непритязательным, но
полезным делом. Они носили уголь, вывозили мусор, чистили клоаку,
когда та забивалась. Исключениями являлись лишь большие города
вроде Сотрета или Понта.
В
Конструкте, к величайшему изумлению Юти, существовали целые гильдии
попрошаек: одни нагло ожидали подаяния у храмов, другие подле
мостов, третьи возле рынков, четвертые у входа в город. Каждый хоть
сколько бы то ни было занятный клочок земли оказался уже облюбован
побирушкой.
И что самое
неприятное для девочки, ее несколько раз принимали за нищенку,
которая хочет «озолотиться» на чужой территории. К счастью, пара
резких ударов быстро убеждала здоровенных амбалов,
«присматривающих» за попрошайками, что они решительно
ошиблись.
– Эй, чго
такая красивая гуляешь так пздно адна?!
Резкий
гортанный окрик, с половиной проглоченных гласных, вывел Юти из
раздумий. Вот еще одна из загадок Конструкта – островитяне, коими
были набиты все районы столицы. Юти не вполне понимала, чем они
занимаются: торгуют, охраняют, перевозят? На первый, как и на
второй, и на третий взгляд, островитяне целыми днями кучковались в
самых людных местах, изредка плясали свои дикарские танцы, радостно
прихлопывая ладошками и притопывая босыми ногами.
Сколько
знал себя Центральный материк, он всегда вел войну с наглыми
островитянами архипелага Саваг. Те являлись тонкой прослойкой между
землями, на которых ныне раскинула свои просторы Империя с одной
стороны, и пряным, скорым на расправу Фалайским государством с
другой. И островитяне в полной мере пользовались этим благоприятным
обстоятельством, грабя и первых, и вторых. Многочисленные поражения
в долгих и разорительных войнах не смогли сломить гордых и,
несомненно, глупых дикарей. Как только у них появлялось оружие,
достаточно острое, чтобы убивать, мужчины, достаточно взрослые,
чтобы сражаться и посудина, достаточно крепкая, чтобы не затонуть,
они выходили в море.