«Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и
выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру,
чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей.
Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или
Испании, но и то очень редко».
Эх, умели предки красиво говорить, ничего не скажешь... Да ещё
моя Машка блондинка - вот и вся разница.
Но вот церемониал, как я понял, завершился и родители степенно
удалились. А следом незаметно исчезли и слуги.
Девушка весело щебетала, камергер поддерживал легкую беседу.
Вскоре Кончита звонко рассмеялась, вскочила, ловко подхватила
живо поднявшегося жениха под руку и стремительно повлекла за
собой.
Мы почти вбежали в девичью комнату. Это я понял по распахнутому
шкафу с платьями, узкой кровати заправленной ярким покрывалом и
пяльцам с неоконченным вышиванием на столике у окна.
Запыхавшийся Резанов плюхнулся на жалобно скрипнувший лёгкий
гнутый стул.
Девушка подхватила второй и устроилась слева, прильнула
показалось прямо ко мне. Пахнуло свежестью, потеплело в груди, губы
вытянулись в идиотскую улыбу.
Граф и Кончита продолжали живо болтать. Я ничего не понимал, но
чувствовал окутавшую этих двоих нежность. Девушка вылитая близняшка
моей жены. Я мысленно сравнил её с Машкой и у меня свело скулы от
желания.
Резанов, который до сего момента развлекал хозяйку комнаты
светской болтовнёй, держа за хрупкую ладошку, споткнулся на
полуслове, закашлялся. Кончита взметнула ресничищи, а потом
распахнула во всю ширь глаза: она никогда ещё не видела своего
суженого в таком конфузе. Я тоже почувствовал как у меня вспыхнуло
лицо, а в штанах стала тесно. Что за ерунда, я ведь давно научился
контролировать свои Физиологические реакции такого рода. Но Резанов
каким-то образом среагировал, в эти времена отклик куда
естественнее.
Девушка что-то тревожно спросила.
Камергер с жаром ответил, схватил и поцеловал её ладошку.
Я одобрительно крякнул. И вдруг почувствовал нежность. И в
восторге подскочил, насколько смог управляться с ещё неуклюжим для
меня телом, к девушке, едва не опрокинув изящный как хозяйка
стул.
Подхватил, закружил, нашептывая в милое розовое ушко бессвязную
нелепицу приятную всякой женщине. Кончита негромко счастливо
засмеялась и шуточно принялась колотить кулачками меня в грудь, при
этом что-то мило с придыханием щебетала. И прижималась всё крепче.
Я не сдержался.