Три недели пути на север. Две из которых не переставал лить
дождь. В густом подлеске буйство стихии не чувствовалось, и я был
только рад, что непогода смоет все мои следы. Указывать кому-то
дорогу к моей находке не хотелось. Зимой, когда листьев на деревьях
было значительно меньше, найти это место было не просто, я сам
случайно вышел на развалины какого-то строения, заваленного снегом.
Сейчас же, когда от зелени рябило в глазах, я в какой-то момент
даже стал сомневался, что точно вышел к тому самому месту. Три дня
не мог найти эти чертовы развалины. А когда все-таки нашел, понял,
что задержусь здесь еще на долго. Некоторые руины были основательно
засыпаны. Очертания зданий и улиц еле угадывалось в густой тени
больших деревьев. Но я человек основательный и не торопливый.
Первым делом тщательно обошел все развалины по периметру, составляя
для себя примерный план огромного, когда-то города. В том, что это
бывший, и не самый маленький город, я даже не сомневался. По самым
скромным моим оценкам в таком городе могло жить не меньше десяти
тысяч жителей.
Определив размеры, я стал искать центр. Примерно, конечно же, но
как мне казалось, что-то самое интересное можно было найти именно в
центре этих руин. Ведь по логике вещей дома аристократов, храмы,
библиотеки и дворцы, как правило находились именно в центре любого
города. Если они здесь вообще были. Отметив себе территорию для
поиска, я обустроил небольшой лагерь, с уютным местом для ночлега,
и стал метр за метром изучать выбранный участок. Наверное, о чем-то
подобном я мечтал еще в прошлой жизни. Не тупо спускаться в забой,
и помогать шахтерам выдавать положенную норму, а именно изучать,
исследовать. Ни секунды не жалел, что убрался подальше от людей и
прибываю здесь в исследовательском экстазе. Вооружившись топориком,
который мне достался в качестве трофея от разведчика, я подрубал
молодые деревца, что мешали как следует осмотреть окрестности. В
день удавалось расчистить максимум подходы к одному строению на
выбранной улице. Похоже было на то, что город покидали не второпях,
а последовательно. На дверях некоторых домов, на воротах были
видны, сейчас, конечно проржавевшие насквозь, сгнившие засовы и
двери, которые запирали с внешней стороны. Время и разросшийся лес
нанесли самые заметные разрушения. В первоначальном виде дома
оставляли нетронутыми, целыми. Не было следов пожаров или
разграбления. Похоже, что за многие сотни лет я первый человек кто
добрался к этим памятникам истории. Осознавая это, становилось еще
интересней, и я с энтузиазмом продолжал исследовать город.