Грядка клубники алела спелыми ароматными ягодами. Каждый день по мисочке собирала: то варенье варила, то компот, то просто заморозила.
Скучать мне было некогда, как только просыпалась бежала на огород: где прополоть, где окучить, где полить.
Почти каждый день ближе к обеду заходил дедок приносил буханку хлеба, немного конфет, кое-что из фруктов или овощей.
Периодически он приносил чекушку местного самогона, но я с ним не пила, объясняя, что не выношу запах и вкус этого напитка. Тогда он пил сам. Мне это не нравилось, но я и не возражала, раз хочется ему – пусть носит, лишь бы ни чего другого не просил. Многого он не просил, лишь поцеловать в губы, но я подставляла щечку.
Иногда, я предлагала ему кофе или чаю, он не отказывался, и тогда мы могли долго беседовать о жизни, о погоде, о детях и всякой всячине, изредка касаясь темы секса.
Но когда-нибудь наступает – НО!
Как-то дедок пришёл не к обеду, а уже ближе к вечеру. Принес объёмный пакет и отдает мне. Раскрыв его я увидела, что он принес бутылку коньяка, хороших конфет, кусочек дорогой колбасы, домашнего сала и традиционную буханку белого хлеба.
– Вадим, что случилось? Мы кого-то поминаем? – спросила я деда.
– Нет, дорогая, это для тебя, за поцелуй, – сказал дед и стал тянуть ко мне губы собранные в трубочку. Я чмокнула в щёчку и отвернулась вытирая губы о плечо.
– Нет. Так не пойдёт, давай губки, – дед встал и уже вытянул руки намереваясь меня обнять.
– Знаете что? Если хотите чтобы я вам разрешила и дальше приходить, то не приставайте ко мне с поцелуями. Или уходите и не приходите больше ко мне, хлеб я могу и в магазине купить, – грозно высказала и указала ему на выход.
– Милая, я же тебя люблю, и хочу поиграть с тобой, – обиженно промямлил дед.
– Просто так со мной играть нельзя. Сначала заплатите. – шутя сказала яэ
– Сколько, милая, сколько. Только скажи. Найду сколько надо.
– Найдите сто долларов или в рублях эквивалент.
– А сколько это будет в рублях.
– Семь–восемь тысяч.
– Где же я возьму столько?
– Вадим, если хочешь моего молодого, красивого тела – найдёшь, – я призывно обвела ладошками изгибы своих бедер и обхватила грудь. – И даю тебе срок две недели. После двух недель уже будет десять тысяч. Короче неси сразу десять и будет тебе тело.
– Это много. Я вон и за сто рублей брал.