– Ну, я же говорю, что мы не разговаривали… – она попивала кофе маленькими глотками, сидя на краешке кресла, сдвинув коленки и опершись о них локтями.
– Он ни с кем не ссорился?
Рита выпрямилась:
– Да, – с легким удивлением ответила она. – Ссорился. С этой, с Овсянниковой.
– Кто она такая? У вас работает?
– Она – дизайнер, – терпеливо, как идиотке, сказала мне Рита.
– И что? – удивилась я. – Артем тоже был дизайнером.
С некоторым даже возмущением посмотрела на меня Рита.
– Ты что! Артем был архитектором. Дизайнеры ни черта не смыслят в том, чем зарабатывают! – безапелляционно рубанула она. – Они же запросто несущую стену могут в квартире вырубить, а потом три этажа дома просядет…
– Я поняла, – мне не очень это было интересно. – Так что с той Овсянниковой?
– Артем построил дом председателю областного суда, должен был заняться дизайном этого дома и еще потом – дизайном зала заседаний в суде. А тут эта Овсянникова! У нее папа – друг председателя суда и заказ на дизайн ей перешел. Артем возмутился: у него договор подписанный, он уже бригаду нанял, материалы какие-то заказал. И вдруг – его вышвыривают из построенного им дома как щенка! Он в своей манере – знаешь, очень ядовито – председателю суда все и высказал прямо в лицо. Там и Овсянникова была.
Мне вдруг стало ясно: я должна узнать о последнем годе жизни Артема Шульгина все.
Джон
Мне вдруг стало ясно: я не должен ссориться с бывшим тестем.
Тесть выглядел нехорошо. Ему было около семидесяти лет, у него был артрит, удалена одна почка. Но теперь это было неважно.
– Заходи, Женя, – приветствовал меня рукопожатием Алексей Анатольевич.
Тесть жил один. Его жена – мать Ксю умерла, когда дочери было лет пят, наверное.
Он пошел впереди меня, указывая мне дорогу, старческой неуверенной походкой.
Его волосы стали совсем седыми, а плечи под бесформенной серой рубашкой опустились под тяжестью горя.
Может, это и хорошо, что у меня нет детей? Не имеешь – не потеряешь.
Его квартира в хрущевском доме была совсем маленькой, но очень аккуратной. Ксю сделала ему тут ремонт. С грустью я узнал так любимые ею бамбуковые обои, керамогранит, напоминающий какой-то там особый африканский сланец, шкафы цвета венге. Очень похоже на все эти интерьерные журналы, только как-то одомашнено…
Мы прошли в крохотную гостиную, сели на плоские, но удобные итальянские диваны, уместили ноги на коровьих шкурах, крашенных под зебру.