И тут же все прекратилось.
От ощущения твердого пола ноги подогнулись, и очень хорошо, что Кет все еще цеплялась за плечи Василия, иначе падения было бы не избежать.
Двери лифта раскрылись и сосед шагнул спиной вперед, все еще удерживая ее в своих руках, все еще скользя пальцами по тонкой талии.
Он ничего не говорил, стоял молча, сцепив руки у нее за спиной, и было понятно, что разомкнуть объятия будет непросто.
Кет не поднимала на него глаз, боясь увидеть выражение. Чего? Похоти? Жажды? Презрения? Насмешки?
Она тихо вздохнула, поводя плечами и стараясь прийти в себя, и прошептала, без особой надежды на успех, помня его возбуждение, яростный напор, и то, что дверь его квартиры ближе к лифту, чем ее:
- Василий… Позвольте мне уйти. Пожалуйста.
И неожиданно ощутила, что свободна.
Василий убрал руки и отступил назад.
Он по-прежнему не говорил ни слова, только смотрел.
Кет чувствовала его взгляд, горячий и жадный, буквально кожей, все еще ноющей от грубых прикосновений.
Она аккуратно обошла его и медленно, а затем все убыстряясь, направилась к своей квартире.
Каждую секунду ожидая тяжелых шагов за спиной, резкого рывка за руку, судорожного дыхания на шее.
Но ничего не происходило. Кет благополучно добралась до двери и юркнула в квартиру, так и не рискнув посмотреть на соседа.
Кое-как добрела до ванной, стащила через голову ненавистное платье и уставилась на свое отражение в зеркале.
И вздрогнула.
Потому что девушка из зазеркалья, с всклокоченными волосами, распухшими губами, синими отметинами по всей шее, смотрела на нее с тем же темным, бешеным выражением, что и сосед до этого. В лифте.
Перед тем, как поцеловать ее.
4. 4
Василий Князев, позывной "Князь", слегка пошатываясь, нетвердой, но очень целеустремленной походкой двигался по направлению к дому.
Мозг, после недельного запоя, работал плохо, но Князь всегда отличался тем, что сначала реагировал, а потом думал, да и ориентирование в пространстве было его преимуществом, не раз и не два вытаскивавшим задницу из разных передряг.
В подъезде привычно, по-родному, пахло кошками и мочой. Василий покосился на свой почтовый ящик, из которого рекламные буклеты уже вываливались, но не подошел. Потом. Как-нибудь потом.
Лифт пришел грузовой, и это было хорошо, пассажирский сильно жал в плечах. Хотя…