– Учимся помаленьку… А что, понравилось?
Шалай улыбнулся, явно не без намерений продемонстрировать безукоризненную линию зубов.
– Впечатляет. Особенно скорость реакции…
– Приятно слышать. Особенно от тебя. Угощайся, – предложил Роман Иванович, – и я с тобой перекушу, сегодня даже спал в кабинете.
– Случилось что?
– Да. А ты не слышал?
– Ну, у нас там особо радио не слушают. Да и последние сутки я возле границы по кустам лежал. Едва отмылся потом на квартире…
– Что, мои лучше стали охранение нести? – спросил Шалай, хитро прищурившись.
– Если честно, то нет, Роман. Просто нарвался на патрульный автомобиль. Пришлось ждать.
– Ну, значит, будем улучшать боевую подготовку!
– Это на здоровье. Погранцы – это твое ведомство?
– Тут всё – мое ведомство, – сказал Шалай серьезно. – И не сомневайся.
Он взял с блюда хорошо прожаренный тост и принялся намазывать на него масло.
– Какими судьбами к нам, Миша?
– Хочу кое с кем встретиться. Это раз.
Сок в стаканах был свежеотжатым, в меру холодным, из любимых Сергеевым сицилийских апельсинов. Не то, чтобы Шалай мог озаботиться вкусами гостя (хотя возникни необходимость – и Рома вытащил бы любую информацию из самых тайных источников), а просто так сложилось.
– А что «два»?
– Зайти к себе в банк.
– Лекарства?
– Прежде всего – да.
– Ко мне вопросов не было?
– Был один.
– Понято. Иначе бы – зачем во Львов тащиться? А ты приехал… Задавай.
– Мне нужно купить партию оружия. Конкретно снайперские винтовки и нестандартные боеприпасы.
– Много?
– Нет.
– Источник тот же?
Сергеев знал, что вся нелегальная торговля оружием замыкалась на шефа СБ и приносила ему немалые барыши. Роман Иванович знал, что Умка об этом знает, но, несмотря на то, сохранял иллюзию непричастности.
Сергеев ухмыльнулся, и спросил не без ехидцы:
– А что, кроме твоих людей, кто-то может продать натовские патроны?
– ООНовцы могут, – спокойно парировал Шалай.
В свое время ООНовцы, конечно, пытались организовать себе приработок, но потерпели фиаско, понесли денежные потери и сдались на милость победителю. Их канал тоже контролировал Шалай.
– У меня с ними отношения не сложились, – заметил Сергеев флегматично, сооружая себе сандвич. – Несерьезные ребята. За ними кто-то явно стоит!
Первый день приезда всегда был пиршеством вкуса. Съеденная в поезде курица да дохлые бутерброды на вокзале в Белой Церкви не могли испортить впечатления от настоящей пармской ветчины, ароматного польского сыра и восхитительно нежных тостов с золотистым маслом.