Я
решил «не дурить», отстегнул ножны и передал меч брату Ласло. Для
этого мне пришлось встать и пройти два шага до сидящего
инквизитора, который даже не сделал попытки приподняться. Тот
осторожно и, как мне показалось, с почтением взял у меня из рук меч
покойного инквизитора и мотнул головой на стул, предлагая мне
вернуться на место, что я незамедлительно сделал.
Инквизитор наполовину выдвинул клинок из
ножен и взялся прямо за лезвие голой рукой. Я внутренне сжался,
зная его остроту и ожидая, что пальцы инквизитора сейчас упадут на
пол, разбрызгивая ручейки крови. Однако этого не произошло. Брат
Ласло закрыл глаза и замер.
Я
взглянул на невозмутимую пару, стоявшую за спинкой кресла, но не
увидел на их лицах ни намёка на эмоции, поэтому просто попытался
расслабиться и подождать окончания состояния то ли медитации, то ли
транса, в которое впал инквизитор. У меня было большое желание
осмотреться в Лимбе, но чужое Сознание, присутствовавшее около
моего, явно не способствовало экспериментам. А с любопытством, в
отличие от Смирнова, я всегда мог справляться.
Наконец, по прошествии примерно десяти минут,
инквизитор разлепил глаза и резко с громким щелчком вернул меч в
ножны. Я в этот момент увлечённо рассматривал вычурную старинную
резьбу на ближайшем шкафе, поэтому звук вернул меня в реальность, и
я вопросительно посмотрел на Командора.
На
этот раз он встал со стула. Я понятия не имел, чем он занимался в
трансе, поэтому немного напрягся и тоже вскочил, ожидая чего
угодно, вплоть до внезапной атаки. Лезвие со свистом выскользнуло
из ножен, и я чуть было не призвал Пузырь. Мне трудно было понять,
чем мне мог помочь в данной ситуации Пузырь, но я верил своей
интуиции, которая в последний момент категорически порекомендовала
этого не делать.
—
Встань на колено! — абсолютно неожиданно произнёс брат
Ласло.
Я с
некоторой опаской подчинился, всё ещё находясь в дичайшем
напряжении.
—
Склони голову! — продолжил командовать инквизитор.
Вряд
ли меня пригласили сюда, чтобы просто обезглавить моим же мечом. Я
медленно опустил голову, доверившись, в первую очередь, своему
покойному другу. Не мог он отправить меня на такую глупую
смерть!
Клинок лёг плашмя мне на голову, и инквизитор
громко затянул какой-то протяжный напев на неизвестном мне языке. Я
не успел удивиться, когда лежащий у меня на голове меч раскалился.
Также, не успев испугаться, через мгновение я понял, что понятие
«раскалённый» не имеет никакого отношения к температурному режиму —
волосы у меня не воспламенились, кожу черепа не обожгло. Это было
ментальное пламя, которое втекало мне в голову прямиком из
клинка.