Транспортер унес заготовку цилиндра в соседний, механический, цех для обработки.
Акимов вынул платок, отер пот со лба и облегченно вздохнул.
Через пять минут он вновь повторил ту же операцию со звонком и рычажком. Из отверстия машины, уже без тревожного сигнала и без красной полосы, вылезла новая, чистая и блестящая заготовка, легла на транспортер и также унеслась в механический цех. Пустив таким образом в производство третий и четвертый поршни, Акимов вернулся к машине, вынул вложенную им раньше в дефектоскоп пластинку фоторентгена, повернул никелированный штурвал обратно и точными, уверенными движениями начал быстро регулировать машину.
Вскоре, уже без вмешательства Акимова и без звонка, показался новый цилиндр. Он был чист, без красной отметки.
Машина была в порядке.
Вернулся огорченный Кантор. Ему пришлось выслушать выговор директора по поводу брака. Он получил приказ остановить машину до полной отрегулировки ее.
Кантор был очень доволен, когда увидел, что машина уже работает безукоризненно.
Он жал руку Акимова с такой горячей благодарностью, что тот, не выдержав, грузно затоптался на месте.
– Будет, будет, Михаил Борисович! – бормотал он. – Пустяки какие!
– Нет, нет, не говорите, Константин Михайлович, – говорил Кантор, пока Акимов дул на слипшиеся пальцы. – Так быстро и так точно отрегулировать! Вот что значит опытный производственник!
Глава восемнадцатая
На корабле
Сквозь светлую мглу, уже вторые сутки державшуюся над морем и льдами, солнце казалось огромным матовым шаром. «Мария Прончищева», экспедиционное судно-лаборатория смутной, едва различаемой тенью виднелась вдали, у кромки ледяного поля.
Было тепло. Полярная весна – конец июня – была в разгаре.
Карманов, третий помощник капитана, остановил электропилу и вытащил ее из разреза во льду, чтобы не вмерзла. Потом, сдвинув шапку назад, он выключил ток в своем электрифицированном комбинезоне и оглянулся.
Стояло полное безветрие. С корабля не доносилось ни звука. С ледяных глыб ближайших торосистых гряд, тихо звеня, стекали тоненькие струйки воды.
Карманов с минуту отдохнул и собирался опять взяться за работу – вырезать кубики льда с разных глубин для лабораторных исследований на плотность, на сжатие, на упругость, на разлом.
Внезапно над голубоватой тенью дальней гряды торосов он заметил три черные точки, маленьким треугольником двигавшиеся из стороны в сторону.