Расправившись со вторым врагом, я
оторопело замер, только теперь осознав, что представляю из себя
отличную мишень для умелых в обращении с луками всадников, и что
меня легко мог зарубить (или заколоть!) подскочивший сбоку степняк!
Но мне повезло: меткий, словно снайпер Захар ссадил второго ворога,
попав тому точно в лицо стрелой, прошедшей над самой кромкой щита.
А Лад добил свою жертву вторым удачным выстрелом... Кречет же
расчетливо ссадил еще одного половца – его «срезень» по касательной
пробороздил голень всадника и одновременно с тем впился в лошадиный
бок! Отчаянно заржав, кобыла сбросила наездника; оставшиеся трое
куманов уже поскакали прочь. Но тут же одного из них – воина, не
успевшего перекинуть щит через плечо на спину, подвесив его за
длинный ремешок – поразила в открытую спину стрела, пущенная кем-то
из братьев-половчан.
При этом, как кажется, с нашей
стороны потерь нет.
Победа?!
Я было уж успел обрадоваться, как
тут же подскочивший ко мне Кречет от души влепил мне звонкую
затрещину, зло прокричав:
- Ты что, Егор, жить раздумал?! Ты
куда под стрелы и копья полез, дурень, ты чего сам не стрелял?!
Чего на половца спешенного сам кинулся? Дал бы ему до дуба дойти, а
уж там мы бы его вместе прикончили! Тебя ж чудом, дурня, остальные
степняки не срубили!!! И чтоб я тогда мамке твоей сказал бы? Как
сестре родной в глаза бы посмотрел?!
Оплеуха, от которой с головы слетел
и шелом, и кожаная шапка-подшлемник, вкупе с яростной отповедью
старшого дозора, словно активировали память «носителя»-Егора. Весь
его жизненный путь от первых детских воспоминаний до настоящего дня
и часа встал перед моими глазами! Целый калейдоскоп воспоминаний,
эмоций, чувств и переживаний обрушился на меня настоящим шквалом –
и от них тут же заболела голова, очень сильно заболела… Но все же
поднапрягшись, я сумел кое-как успокоить хаос мечущихся в голове
мыслеобразов и вычленил главное: я Егор, сын погибшего пять лет
назад старшего дружинника князя Елецкого Никиты, павшего от рук
разбойников-половцев. Теперь вот и сам состою в дружине, пока еще
младшей. А Кречет не только мой командир, но еще и дядя по маме!
Перед глазами тут же предстали образы-воспоминания с лицами отца
Егора и его матери, но я прогнал их усилием воли – не время! Следом
внутреннему взору явился также крепкий острог на Каменной горе,
сегодня и являющийся Ельцом – вот же как «повезло», попал в
буквальном смысле на Родину! Заодно привиделась и небольшая
крепость князей Воргольских, что было крайне интересно само по себе
– однако и эти образы я развеял, стараясь докопаться до самой
сути.