Мне, после всех примерок было безразлично, на какой фабрике и из
чего шили этот костюм, хотелось только одного, скорее выбраться из
магазина и уехать домой.
Зато маман, просто светилась от счастья. Не так часто в жизни
она ходила за такими покупками.
Такси мы брать не стали. Как добропорядочные граждане дождались
автобуса и на нём добрались до дома.
Там, мама еще раз потребовала примерить все покупки и только
после этого мы уселись ужинать.
Когда я утром зашел в кабинет Хельми Пятеляйнен, та уставилась
на меня, как будто увидела в первый раз.
- Хельми Андреевна, доброе утро, - улыбнулся я. – Как
поживаете?
- Добрый день, Александр, - отмерла та, - Ты уже побывал в
отделе кадров?
- Да, конечно, принес трудовую книжку, еще раз автобиографию
написал, заявление о приеме на работу.
Хорошо, - задумчиво протянула женщина. – Знаешь, в первый
момент, когда ты зашел, я тебя не узнала. Без пластыря на носу и в
костюме ты выглядишь намного лучше.
Обрадовавшись нужному направлению мыслей начальницы, я сразу
взял быка за рога.
-Хельми Андреевна, думаю, что вы будете не против, если я стану
выглядеть еще лучше. Дело в том, что на 27 сентября у меня
назначена операция по иссечению шрама на лице. Надеюсь, что на
больничном листе я пробуду не больше недели, если все пойдет, как
надо.
- Я вообще-то не сомневалась, что ты озаботишься состоянием
своего лица, но не думала, что это случится так сразу, -
недовольным тоном сказала та. – Но думаю, что мы сможет это
пережить. Справлялись ведь как-то до тебя.
Ну, ладно, у нас еще будет время все обговорить, а сейчас идем в
монтажную комнату, займемся записью вечерних новостей.
Весь диалог у нас естественно проходил на финском языке.
Мы прошли в студию, где я уже побывал три дня назад. Усевшись за
стол, я надел наушники и по команде оператора начал читать
подготовленный текст.
Когда завершил чтение, Пятеляйнен сказала:
-Не буду ничего объяснять, сначала послушаем запись, а потом
разберем типичные ошибки новичка.
И мы разобрали их один раз, потом второй, и только на третий раз
мое прочтение удовлетворило редактора. Мне, кстати, и в третий раз
не понравилось то, что я лепетал.
-Неужели, эту жуть, выдадут в эфир, - ужасался я
К этому времени я изрядно вспотел. В монтажной было душно, а тут
еще и волнение. Поэтому в перерыве я сразу вышел на улицу.