Микроволновка сигнализирует тройным резким писком, что блюдо готово. Вынимаю кашу и ставлю на стол: «Овсянка, сэр!» Но вслух произношу не это, а совсем другое:
— Мама у меня случилась.
— В смысле?
На мгновенье замираю возле стола. Решаю не просто уйти или остаться. Я ведь не только кофе уже выпила, но и позавтракала. Скорее размышляю — а может, и правда рассказать?
Раз подруги слишком заняты, мама — не вариант, а Рома… Он же мне в принципе никто, всё равно что случайный попутчик в поезде дальнего следования. А ведь считается, что именно с такими людьми лучше всего разговаривать по душам, делиться секретами и сомнениями. Их не касается, поэтому они не предвзяты и тоже предельно честны и искренни в своём мнении.
Какой смысл стесняться, если, когда поезд остановится на нужной станции, мы покинем вагон, разойдёмся в разные стороны и не встретимся больше никогда?
Хотя с Ромой мы, конечно, не едем, а живём в одной квартире, и вряд ли время нашего совместного пути ограничится парой дней. Но я ж и не собираюсь слишком с ним откровенничать, а в том, что я говорю, нет ничего особенного.
— Она мне жениха нашла. Богатого.
Рома устраивается за столом перед миской с кашей, делает большой глоток кофе из чашки и интересуется с недоумением:
— Так чего ты не радуешься? Он старый и страшный?
— Не видела ещё, — докладываю я. — Но мама уверяет, что молодой и симпатичный.
Прежде, чем тоже усесться, наливаю себе чай, нахожу пачку печенья в одном из ящиков. Не смотреть же просто, как он ест, пока мы разговариваем.
— Тогда, в чём проблема? — опять философски вопрошает Рома, заедая слова кашей. — Не до такой степени богат, как ты хотела?
Шутит, ага. Но в интонациях ни осуждения, ни неприязни, ни желания зацепить или обидеть. Так, чуть-чуть иронии. И я снисходительно фыркаю.
— Да плевать мне на его богатство. — Но почти сразу исправляюсь: — Ну… то есть… по мне так, наоборот, в этом ничего хорошего. Слишком много претензий и условностей. И всему требуется соответствовать.
Рома заинтересованно слушает или, по крайней мере, удачно создаёт видимость заинтересованности. Правильно — он же бармен. А парней вряд ли на самом деле волнуют подобные темы, но и мне особо без надобности его увлечённое участие. Да и пусть судит поверхностно, и критичность мне не помешает. Я же и сама всё прекрасно понимаю, просто мне нужно проговорить всё это вслух. И не самой себе. Я ж не до такой степени сумасшедшая.