– Сорок три, Ваше Высочество!!! – донесся до распаленного экзекуцией мужчины истошный крик конюха. – Сорок три уже…
Утерев с лица холодный пот, принц отбросил в сторону измочаленный об тело прут и, обойдя столб, за волосы приподнял голову провинившейся, чтобы посмотреть ей в лицо. Девка была без сознания. Искусанные до крови губы, два кровавых следа на лице, грязные потеки от слез на пыльных щеках и дряблые бедра с прилипшим к ним сеном внезапно вызвали в Голоне приступ омерзения, и, зло сплюнув на землю, он вдруг прекратил любимый осмотр, жестом приказав убрать неряху с глаз долой…
Мужик оказался выносливее – уже не теряя голову от вида крови, принц сам считал удары, смачно оттягивая прут при каждом, и отстал от тела только тогда, когда глухо стонущая жертва потеряла сознание в четвертый раз. Сорвав с себя пропотевшую, залитую кровью рубашку, Голон ополоснулся из услужливо поданного конюхом ведра и, почувствовав, что на смену утреннему бешенству пришла более спокойная и привычная злость, подхватил свой камзол и, коротко кивнув поклонившемуся Бороде, быстрым шагом покинул конюшню. Душа требовала разрядки, а найти ее можно было, например, на кухне, где вечно ошивались молоденькие и аппетитные служанки…
Время для беседы король выбрал немного неудачно. Голон, выдернутый из кровати посыльным, пришел в еще более отвратительное расположение духа, чем был днем. Сначала ломалась девка, потом за окном завыла собака, а тогда, когда все было готово случиться, приперся этот вшивый посыльный, без стука ворвался в покои, и, не обращая никакого внимания на то, что принц, собственно, не один, передал приказ отца явиться к нему немедленно! Скрипя зубами, принц пронесся по коридорам до кабинета отца и, ворвавшись внутрь, с порога рявкнул:
– Ну что, теперь я могу говорить?
– Да, сын, можешь! – не обращая никакого внимания на бушующую в глазах отпрыска ярость, спокойно заявил король.
– Объясни мне, пожалуйста, кто тут король, папа? – язвительно поинтересовался Голон.
– Я, и в этом нет сомнений! Дальше? – нахмурился монарх.
– А я, как понимаю, твой сын и наследник, не так ли?
– Угу. И в этом ты прав, сынок… Стоило из-за этой ерунды отрывать меня от работы?
– Это не ерунда! – взвизгнул от возмущения Голон. – Тогда объясни мне, почему мои распоряжения не выполняются? Почему какой-то вонючий телохранитель имеет наглость угрожать мне, наследнику престола Гвалии, своим ножом, и почему я должен отказываться от своих планов?