– Какая у него взлетная мощность? – ехидно спросил Артур.
– Две тысячи двести лошадок, – не моргнув глазом, сказал Антон.
Дильс присвистнул.
– А номинальная – тысяча семьсот, – «добил» всех Антон, и Артур непроизвольно раскрыл рот. – Первая модель начала разрабатываться на заводе М.Л. Миля, и спустя…
– Все, хватит, верим, – отмахнулся Дильс. – Молодец. А теперь ужинать.
Во время ужина Дильс с интересом поглядывал на ребят, затем спросил:
– Ну коль скоро уж вы из будущего, хотя я до сих пор с трудом верю в это, расскажите чего-нибудь. Кто сейчас генеральный секретарь? Леонид Ильич умер, наверное.
Тима чуть не поперхнулся сайрой с хлебом. Он хотел как-то выкрутиться, но его опередил Антон.
– Брежнев давно умер, – важно сказал он, намазывая маслом хлеб. – Сейчас у нас президент. Путин Владимир Владимирович.
– Президент? – не поверил Артур. – Быть такого не может! Президенты в Америке!
– В 2007 году будет и в России, – сказал Антон.
– А сколько еще республик присоединилось за это время к РСФСР? – поинтересовался Дильс.
Тима замялся. Сейчас этот усатый мужик с пристальным взглядом устроит им, как говорил Хрущев, кузькину мать.
– Сейчас Российская Федерация поделена на субъекты.
– А, понял. Эстония, Грузия, – закивал головой Костя.
– Нет, – вздохнул Тима, гадая, стоит ли продолжать этот бесполезный разговор. Сказать ли, к примеру, что в 2007 году в России будут царить рыночные отношения, а коммунизм почил в бозе.
– Они стали независимыми государствами и отсоединились, – сказал он.
– А войны больше не будет? – спросила, немного смущаясь, Злата.
– Будет, – брякнул Антон, и Тима толкнул его под столом ногой, но того уже было не унять. – Война с Афганистаном, в конце семидесятых. А война с Чечней до сих пор идет.
– Как с Чечней? – переспросил Дильс недоверчиво. – У меня там столько друзей…
– Уже больше десяти лет, – вздохнул Тима. – С 1994 года.
– Что же это такое? – в голосе Артура слышалось изумление. – Войну с фашистами выиграли, и все заново, здрасте пожалуйста?
Тима тактично промолчал. Если бы они услышали про эпопею о «Бронзовом солдате», устроенную эстонскими властями, их, наверное, кондрашка бы хватила. Про падение рубля и прочие проявления капитализма он решил вообще ничего не говорить, иначе его тут расстреляют.
К его счастью, Злата сама перевела разговор в другое русло, видя, что ребята смущены расспросами.