– Сколько раз тебя задерживали?
– Два.
– Предлагали сотрудничество?
– Нет.
Я меряю шагами комнату и крепко стискиваю зубы, чтобы не заорать на эту идиотку с лицом заблудившегося ангелочка.
– Знаешь, – выцеживаю я из себя медленно, – в каком разделе скорей всего лежит твое досье?
– Знаю. Тунеядство.
– Валютная проституция!
– Будешь читать мораль, или прокатимся? Тут недалеко, посмотришь на него.
Я сбрасываю халат и выкидываю все с полки на пол, расшвыривая нижнее белье по комнате.
– Похотливая сучка… – шепчу про себя. Я давно поняла, что Су делает это всегда, везде и с самыми немыслимыми представителями мужского рода.
– А ты фригидная жирафа, – Су собирает с пола трусики и колготки и запихивает их на полку.
Желание надавать ей пощечин нестерпимое. Су чувствует это и отходит подальше.
– Да почему ты за это еще и деньги берешь?! – кричу я в бессильной злобе, хотя умом понимаю, что если бы Су каждое свое похождение обставляла как очередное мимолетное страстное увлечение, наступила бы неотвратимая эра плутовства и лжи.
– Потому что я хочу покупать дорогое белье. И чтобы ты увидела Париж, прежде чем… И потому что не хочу давиться в автобусах, а предпочитаю такси! И потому что я всегда ХОЧУ, но этого тебе уже не понять!
Она добилась своего: мне стало стыдно. На улице у подъезда ждет такси. В машине Су прижимается ко мне и моментально превращается в маленькую провинившуюся девочку. Некоторые люди от сильных переживаний или потрясений впадают в спячку, некоторые – в истерику либо бессонницу, а Су впадает в детство. Она совершенно искренна в этом, может даже, забывшись, засунуть большой палец в рот и с бессмысленным видом его пососать. Мужчины рядом просто стонут.
– Несколько вопросов, – я решительно отдергиваю ее руку от лица, – что ты сделала с этим микрофоном?
– Ничего. Их три, по крайней мере. Никого теперь у себя не принимаю, когда мне надо незаметно уйти, включаю магнитофон и вылезаю из коридорного окна на крышу голубятни и во двор. Сегодня, например, с шести вечера у меня девчонка соседская сидит, на фортепиано занимается. Бедняжка, у девочки почти нет слуха, – Су вздыхает и потягивается. – Часов шесть, говорит, просидит, не меньше! – добавляет она мечтательно. – А потом перемотает ленту в магнитофоне и запустит свои упражнения по новой.