– Я уже просил вас не ерничать, Станислав Николаевич, – строго сказал Анчар. – Наша беседа носит весьма серьезный характер. Скажу откровенно: речь идет не только о вас, но и о моей дочери.
– Не понял, – недоуменно замотал головой Гордеев. – Вы, Дмитрий Васильевич, случайно не имеете желания соединить наши с Анной судьбы в законном браке?
– Избави бог! – с деланым испугом замахал обеими руками Анчар. – У вас, капитан, какое-то извращенное восприятие действительности. То меня записываете в педофилы…
– Вы преувеличиваете, Дмитрий Васильевич, – перебил его Стас. – Совершеннолетняя девушка на содержании у состоятельного немолодого мужчины – вполне естественное для сегодняшних дней положение вещей.
– Не забывайте, что речь идет обо мне и моей дочери, капитан, – процедил сквозь зубы Анчар.
– Все, данная тема закрыта, – твердо пообещал Гордеев. – Тем более не я к ней вернулся.
– Продолжим, – после короткой паузы мрачно сказал Дмитрий Васильевич. – Буду откровенен: я даже гипотетически не рассматриваю вашу кандидатуру в роли жениха Анны.
– Пролет с богатой невестой. А кто бы сомневался – несомненный мезальянс, – с французским прононсом выдал последнее слово Станислав, но мгновенно замолк, поймав бешеный взгляд Анчара.
– Вы меня более устраиваете как телохранитель моей дочери, – сообщил Дмитрий Васильевич после долгих секунд молчания, во время которых он, вероятно, успокаивался, и опять замолчал, теперь уже выжидающе впившись взглядом в молодого собеседника.
На лице Гордеева появилась гримаса откровенного недоумения. Он растерянно пожал плечами. Прозвучавшее предложение Анчара было для него совершенной неожиданностью.
– У вас что, своих людей не хватает? – наконец выдавил из себя Станислав. – Толком меня не зная, приставить к своему драгоценному чаду?
– Людей хватает, – уточнил Анчар. – Вот только чадо мое драгоценное, как вы изволили выразиться, последнее время стало излишне свободолюбиво и у него появилась привычка изводить охрану своими выходками. Вот и вчера… Собственно, о чем я говорю, вы сами в этом безобразии участвовали. А что я вас не знаю лично, так это ничего не значит. Ваш послужной список представляет вас в выгодном свете, как и прецедент, в результате которого вы были уволены со службы.
– Интересный ход мыслей, – задумчиво покачал головой Стас. – То есть вы предлагаете отставному капитану работу именно потому, что его вышибли на гражданку?