Натянув на лицо милейшую улыбку, я кивнула головой, выражая тем самым благодарность, и присела. Благо, на стул, хотя от этого человека я ожидала любой пакости. Он тоже вернулся на свое место и снова насмешливо уставился на меня.
- Чай? – учтиво спросила Марфа, которая словно по мановению волшебной палочки оказалась в столовой.
- Да, не откажусь, - выпалила я, чувствуя, как краснеют щеки.
- Владимир Иванович, Вас к телефону, - тем временем продолжила Марфа. – Ваша супруга.
Последнюю фразу она выплюнула с каким-то пренебрежением, и я едва не подавилась чаем. Ну а с другой стороны ее понять можно. Для отца их развод был сильным ударом под дых. Да таким, что он едва оправился после такого.
Мне тогда было лет десять. И тогда еще казалось, что мир этот прекрасен, и состоит из сплошной сахарной ваты, скачущих по полям единорогов и кушающих радугу. Господи, сейчас даже вспоминать стыдно, какой наивной дурочкой я когда-то была.
Гром грянул среди ясного неба, как это обычно и бывает. Громкий скандал, крики отца и рыдания матери. И на следующий день ее не стало. Нет, она жива, и слава Богу, но просто не в нашей с папой жизни.
Уже став постарше, я выведала у старого нашего дворецкого, что произошло той ночью. И поняла, что лучше бы этого не знала. Мамочка, которую я любила, но при папе старалась не вспоминать, оказалась довольно слабой «на передок» и не стесняясь ничего, и никого, трахалась в супружеской постели с молодым водителем. На этом их мой папка и поймал.
Самой большой глупостью было то, что я, в силу своих юных лет, решила поддержать папу и рассказала, что знаю обо всем, и что он правильно поступил, когда прогнал предательницу в шею… Тогда у нас в доме и появилась Марфа, в старого дворецкого отправили на покой.
Странно, обычна эта тема неудачного брака папочки была в нашем доме под запретом, но я точно знала, что он очень скучает по маме. Не раз подглядывала за ним и видела, как он разговаривает с ее фотографией, рассказывая о моих успехах или неудачах. Может быть, ему так было легче? Возможно. Но спрашивать я боялась, не хотела, чтобы он замкнулся в себе и отгородился от меня. Да и научена уже была горьким опытом, что слово всего лишь серебро, а молчание – золото.
Сейчас эти воспоминания пронеслись перед глазами в один миг. И я почувствовала себя еще более неуютно, чем до этого. Наверное, эта женщина звонит чтобы снова требовать деньги. Всегда звонит, когда заканчиваются бабосы. Такое ощущение, что это единственное, чего она хочет от жизни. И ни разу не спросила, как у меня дела.