– В смысле? – уставился я на него. – Где сейчас Годуновы, а где
Бельские? Да и война закончена…
– Не в этом дело, – возразил Иван. –– Сейчас среди Великих родов
существуют... как бы тебе сказать… некие фракции, которые тихо
враждуют между собой. Развязывать новую войну никто не хочет:
слишком памятна прошлая. Но, тем не менее, все ревниво смотрят друг
на друга и пытаются мешать слишком сильному росту могущества
противников.
– Интересно! – Я с все возрастающим изумлением смотрел на парня,
прежде казавшегося мне простоватым и даже недалеким.
– На самом деле основных фракций три, – продолжил свою лекцию мой
прекрасно информированный приятель, явно слегка увлекшись и выйдя
из своего первоначального образа.– Можно сказать, правящая фракция
–– Рюриковичи, Годуновы, Разумовские. Их главные противники –
Трубецкие, Демидовы, Голицыны. И именно они являются самой богатой
фракцией…да-да,–– улыбнулся он, видямой удивленный взгляд.– Казна
Российской Империи, конечно, велика, но это казна. А мы говорим о
состояниях родов. Даже Рюриковичи не посмеют тратить на свои личные
нужды казенные средства…
– Да ну! – вырвалось у меня, и я ехидно посмотрел на Ивана.–
Неужели?
– Хотя, может, твой скептицизм имеет право на существование, –
неохотно согласился со мной собеседник. – Отличить личные интересы
и государственные бывает очень сложно….
– А третья фракция? – спросил я его.
– Да, третья, можно сказать неприсоединившиеся, которые ведут
самостоятельную политику и примыкают к той или иной фракции в
зависимости от своих целей. Морозовы, Вяземские и Шуйские. И, да,
сразу скажу, что Шуйские ближе всех из неприсоединившихся к
Рюриковичам. Так уж сложилось. Естественно, за пределами этой
десятки существуют другие рода, с которыми тоже приходится
считаться. Императорская власть как ты должен знать, Веромир, не
абсолютная. Есть тот же Верховный Совет, куда входят по одному
представителю из Великих Родов, и поверь, это далеко не номинальный
орган. Если это, конечно, не касается войны. Тут прерогатива только
Рюриковичей!
– Что ж, скажи, Иван, кто ты на самом деле, а? – не удержался я от
вопроса.
– Я – простой парень Иван Шуйский, – улыбнулся мне тот, – и не
больше. Но мы вернемся к тебе. Ты зачем-то нужен Трубецким. И у
меня одно предположение: тебя используют… ты же, можно сказать,
выживший свидетель вопиющей несправедливости Годуновых… живой укор
им… если правильно этим воспользоваться…