Наконец последним его грехом было то,
что Ник оказался из числа тех неудобных людей, которые очень рано
встают, весь день бегают туда-сюда, успевают везде сунуть свой
длинный нос и достать окружающих до самых печенок. Но при этом не
ложатся спать раньше остальных, а чуть ли не до полуночи чем-то
занимаются, громко топают, бухтят, бесконечно бродят на улицу и
обратно, шумят, сопят, хрустят, мешают нормальным людям
заснуть…
И ведь высыпался же, гад!
Сколько мы ни пытались его подловить,
но вставал он всегда до побудки. И неизменно выглядел свежим,
отдохнувшим, отвратительно бодрым. Тогда как мы с Ланкой по утрам
больше походили на дряхлых, всклокоченных и очень злых бабок,
которые вплоть до самого обеда думали лишь о том, как бы
кого-нибудь убить.
Поняв, что ранняя побудка — наше
слабое место, несносный маг вскоре начал будить нас в своей манере.
То прокрадется и из кувшина в лицо плеснет. То над самым ухом в
невесть откуда взявшийся бубен ударит. Или песню во все горло
заорет… в такие моменты мне очень хотелось его удавить или распять
прямо над входом в палатку. Однако мерзавец всякий раз успевал
сбежать. И лишь на тренировках нам удавалось худо-бедно с ним
поквитаться.
Наверное, именно шанс его отмутузить
в конце концов и примирил меня с необходимостью посещать изуверские
занятия эрта Ларуна. Более того, к концу первого месяца я все-таки
втянулась. Натруженные мышцы больше не ныли так сильно. Тело
окрепло. Утренняя разминка перестала приносить одни лишь боль и
страдания. И пусть это была не лично моя заслуга, а во многом —
вынужденная практика по целительству, которую я активно осваивала с
помощью прихваченных из академии учебников, но все же заниматься
стало полегче.
Еще через пару недель Ларун начал
учить молодежь боевому построению, а нашей тройке велел отойти в
сторонку и притираться самостоятельно, благо основы нам были уже
известны.
И вот тогда-то начались первые
серьезные проблемы.
Во-первых, Ланка. На первом же
занятии она, вопреки тому, что писалось в учебниках, встала в
боевую стойку не справа, а слева от меня и немного впереди.
Нику это не понравилось. Он сделал ей
одно замечание. Потом второе. А обнаружив, что ведьмачка даже
безотказного ранее «барашка» проигнорировала, в сердцах обозвал ее
упрямой овцой и поинтересовался, каким еще эпитетом ее надо
наградить, чтобы она его услышала.