Узнав об этом, великий князь велел привести его к себе.
– Ты поступил как честный малый, – встретил Петр Федорович слугу Розена, – расскажи мне все, хотя я хорошо знаю и без того, что русские никогда не могут победить пруссаков.
Затем он указал на голштинских офицеров, куривших свои глиняные трубки и галдевших по-немецки:
– Смотри! Это все пруссаки; разве такие люди могут быть побиты русскими?..
Не удивительно, что такое положение тревожило осторожного Фермора, который просил уволить его от главного начальствования. Армия наша стояла на винтер-квартирах, куда прибыл, препроводя семнадцать подготовленных батальонов, Суворов. За успешное выполнение этого задания, очевидно, по представлению благоволившего к нему Бутурлина он был произведен в октябре 1758 года в подполковники. С наступлением тепла русские войска начали стягиваться к городу Познани.
8 мая Конференция назначила главнокомандующим шестидесятилетнего генерал-аншефа Петра Семеновича Салтыкова.
2
Познань и по-июньски зеленые ее окрестности полны были военным народом. В полях забелели установленные повсюду палатки, Суворов ехал лагерем, испытывая радостное волнение от окружающего кипения и суеты – бегания пеших и скакания конных, ржания лошадей, звуков труб, биения барабанов.
Отдалившись от лагеря, он заметил в глубоком овраге копошащихся солдат – треуголки мешались с кожаными гренадерскими каскетами, сделанными наподобие древних шишаков и имевшими на себе род плюмажей. Заинтересовавшись, он спешился и, раздвигая кусты, подошел к самому краю оврага. Солдаты разделывали раздобытую где-то говяжью тушу, ловко орудуя тесаками. И то сказать: из-за перебоев в снабжении недостаток в провизии ощущался – и остро.
Неподалеку от Суворова зашуршал кустарник, и вдруг раздался слегка дребезжащий старческий альт:
– Убирайтесь скорее, ребята! Не то Фермору скажу! Солдаты брызнули из оврага навстречу вышедшему седенькому, маленькому и простенькому старичку в белом ландмилицейском кафтане без украшений, спокойно помахивавшему хлыстиком. Со стороны лагеря меж тем уже, поднимая пыль, скакали всадники. Первый офицер спрыгнул с лошади и вытянулся перед странным старичком:
– Ваше сиятельство! С ног сбились, искамши вас… Пешком, без конвоя… Нешто можно эдак-то!
По окаменевшей группе солдат прошло шелестом: «Салтыков…»