- Да… нет, и в то же время… - встряхнув рукой, я все-таки
высказалась, не поднимая взгляда на шагающего рядом: - Если все
этот ужас носят, то и я, конечно же, смогу. Одно лишь жаль, мазь от
синяков настаивается три недели.
- Не жертвенница и не тихоня. Очень хорошо, - хмыкнул магистр. –
И, надеюсь, уровень вашей самоотверженности не позволит подопытному
вами помыкать.
С этими словами он щелкнул пальцами, и браслет на моей руке стал
меньше, сменил железо на кожаный ремешок и сверкнул россыпью
аметистов, которые я с детства люблю.
- Теперь задайте ему курс, - посоветовал декан, - и бегите в
палату.
- А… - хотела спросить, к чему были слова о самоотверженности,
но он перебил.
- А я сейчас подойду.
И хорошо, что он задержался, подумала я, как только вошла в
шестьдесят шестую палату. Столкнувшись с красным взглядом
подопытного, вздрогнула, а закрепленный за мной недо-зверо-людь
дернулся на кровати. Так называемый Кардинал девичьих сердец, коего
рыжий Дао-дво вышвырнул из моей комнаты, был бел, напуган и
обессилен настолько, что в попытке сбежать от меня он активно
шевелил ступнями и кистями, мычал от натуги, но с места сдвинуться
так и не смог.
- Доброе утро, - поздоровалась тихо и медленно выпростала руки
вперед. – Понимаю, что наше знакомство началось не самым лучшим
образом, однако надеюсь, что мы сработаемся с вами… с тобой.
Ничего иного мне в голову не пришло. Я прекрасно понимала, что
оборотень сам виноват и получил по заслугам, однако, чувство вины
вновь взыграло. А все дело в том, что после ухода метаморфа,
разгневанная я в считанные часы выдраила комнату, разобрала свои
вещи, освободила Гирби, помыла и накормила его… И только после
этого выглянула в коридор, туда, где на полу все еще лежал
бесчувственный красноглазый с новыми приобретениями от Герберта:
шишкой на лбу и синяком на пол-лица.
Пожалев его, сняла перчатки с рук, прикоснулась к волосам парня,
желая поделиться с ним силой и не успела. А все потому, что он
очнулся и напугал меня и чуть не оглушил… Собственно, стоило мне
войти в палату, как он тут же повторил утренний репертуар:
- Не приближайся ко мне! Не смей меня трогать! Ты… ты… исчадие
ада! Таррах… во плоти и просто тварь! – и совсем уж истошно. - Кто
пустил?! Кто…!
- Я. - В дверях показался декан и под его тяжелым взглядом кадет
замолк и замер, как каменное изваяние. – Занятно. - И посмотрев
внимательно на оборотня, а затем на онемевшую меня, горец с
ироничной улыбкой произнес: - С ним вы так же не знакомы?