) Ну что же, возьми.
Маша смеется, берет деньги и прячет в пазуху.
Федя (цыганам). Вот и разберись тут. Мне открывает небо, а сама на душки просит. Ведь ты ни черта не понимаешь того, что ты сама делаешь.
Маша. Как не понимать. Я понимаю, что кого люблю, для того и стараюсь и пою лучше.
Федя. А меня любишь?
Маша. Видно, что люблю.
Федя. Удивительно. (Целует ее.)
Цыгане и цыганки уходят. Остаются парочки: Федя с Машей, Афремов с Катей, офицер с Гашей. Музыкант пишет, цыган перебирает вальс на гитаре.
Ведь я женат, а тебе хор не велит. Хорошо тебе?
Маша. Разумеется, хорошо, когда хорошие гости. И нам весело.
Федя. Ты знаешь, кто это?
Маша. Слышала фамилию.
Федя. Это превосходный человек. Он приезжал звать меня домой к жене. Она меня, дурака, любит, а я вот что делаю.
Маша. Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.
Федя. Ты думаешь, надо? А я думаю, не надо.
Маша. Известно, коли не любишь, так и не надо. Только любовь дорога.
Федя. А ты почем знаешь?
Маша. Должно, знаю.
Федя. Ну, поцелуй меня. Чавалы! Еще «Лен», и тогда шабаш.
Начинают петь.
Ах, хорошо! Кабы только не просыпаться. Так и помереть.
Занавес