— К чёрту вино, – сказала я, – иди ко мне.
И мы занимались любовью, я очень старалась, чтобы ему было хорошо, но сама… сама ничего не чувствовала. А потом, стоя в ванной и глядя на своё отражение, думала: я никогда не чувствовала с Олегом вот такой странной дрожи, чтобы выбивало дыхание и ноги подкашивались. Как Макс это делает? Почему я на него так реагирую? Нет, неправильные вопросы. Макса вдруг стало слишком много в моей жизни, это нужно исправить. Вернуть, чтобы стало, как раньше, отмотать назад. Не зря мы по разным этажам разбежались: чтобы друг друга не прибить. Вот и продолжим держать дистанцию.
Но проваливаясь в сон, я все же подумала: интересно, он сейчас с этой Ингой?
Макс
Инга начала целовать меня уже в такси. Я отвечал с удовольствием, пока моя рука, скользнув, не сжала ее грудь. Нет, девушка была совсем не против, но я вспомнил долбанный танец, и как случайно, опуская Надьку на пол, коснулся ее груди. Вспомнил, как она вздрогнула всем телом, как рвано выдохнула, глядя на меня. И возбудился!
Я, блин, возбудился от этого воспоминания, целуя другую, совершенно охренительную, девушку! Красивую, сексуальную, раскрепощенную, дерзкую… Предсказуемую. До Маринки у меня было много женщин, я, и правда, менял их, не особенно запариваясь, не искал постоянства. И все они были такими, как Инга. А Ельцова… Как божий одуванчик, каждая эмоция на лице отражается.
Я видел: она возбудилась от моего прикосновения. И сама как будто офигела. Я тоже офигел, если честно, так и стояли, как два дурака. Даже растерялся немного. Но потом все вернулось на свои места. Не надо забывать, что на милые одуванчики часто бывает аллергия. Вот и Надька такая же… ядовитая.
— Все в порядке? – Инга, оторвавшись от меня, посмотрела в глаза.
— Да, – кивнул я, небрежно притягивая ее.
Привёз Ингу к себе, она с порога принялась расстегивать мою рубашку, не оставляя вариантов развития событий. Вскоре мы оказались в спальне, она в одном нижнем белье, я в брюках. Целовал, слушал стоны и понимал: я ее не хочу. То есть тело, конечно, реагирует, как надо, но головой не хочу. А прерываться вроде как некрасиво, она уже лежит подо мной полуголая… Не могу же я сейчас встать и сказать: слушай, что-то я передумал. Может, вина выпьем, поболтаем, как в старые добрые времена? Она мне бутылку о голову разобьёт, однозначно. Я всерьёз прикинул, выдержит ли моя голова подобный удар, но тут Инга, оторвавшись от поцелуя, уставилась на меня.