Завтрак прошёл без эксцессов. Правда, потом Петунья позвала меня
помочь ей в саду и, когда мы остались наедине, спросила:
— Тебе пришло письмо?
— Да. — Я не стал врать.
Тетя вздохнула, подравнивая хризантемы.
— Что сказать Вернону?
— Пока ничего. Но есть риск, что сегодня случится что-то
неординарное, — ответил я. — В таком случае ему нужно адекватное
объяснение. Я бы не хотел рушить устоявшийся между нами
нейтралитет. Вы, тётя, и так всё знаете, а вот они пускай остаются
в неведении. — И добавил после паузы: — Многие знания — многие
печали.
Она кивнула и продолжила заниматься цветами.
И в третьем часу дня случилось нечто.
Я валялся на ровном зелёном газоне и лениво жевал травинку. Кому
нужна эта ваша магия, когда есть простые человеческие вещи?
Краем уха уловил приближающийся издалека гудящий звук,
напоминающий стрекот вертолёта. Повернув голову, я остолбенел.
Рой, нет, орда сов виднелась вдалеке. Они, словно туча саранчи,
застилали собой весь небосвод. Я вскочил на ноги. Они стремительно
направлялись к нашему дому. Совиная туча затмила солнце и посеяла
тьму. Это игра света, или у них действительно красные глаза?!
В моей голове заиграла знаменитая композиция «Полёт валькирий»
Рихарда Вагнера.
Дядя Вернон выкатился во двор, держа в руках двустволку и
безумно вращая глазами.
— Они не отнимут мой бизнес! — безумно проревел он и начал
пальбу по совиной лавине. Уж не знаю, что ему там рассказала
Петунья, но крыша у дяди слетела напрочь.
Из соседнего дома выбежал старик в тапочках — отставной
полковник Джон Фабстер. Ребята с нашей улицы подшучивали над ним и
строили всякие мелкие пакости, но взрослые относились к нему с
осторожностью, считая старичка сумасшедшим и запрещая детям
общаться с ним. Видимо, не зря, ведь сейчас Джон держал в руках
дробовик.
— Получай! — Он шмальнул вверх, не целясь. — Джонни своё дело
знает! Намедни, как в сорок первом. — Он пальнул ещё раз.
Поговаривают, во время войны он таким образом сбил десяток немецких
истребителей во время авианалёта на Лондон.
Что примечательно, никто больше не рискнул выйти наружу. Соседи
в ужасе попрятались по домам, едва заслышав стрельбу. Возможно,
даже сов не заметили, а решили, что негритянские подростки с
соседнего района опять устроили перестрелку.
Птицы отступили. Развернувшись, они врассыпную помчались
обратно, надеясь уйти с траектории огня.