Мария Алексеевна сжала виски тонкими пальцами.
– Я ничего не поняла! Я даже речь вашу не понимаю, словно вы не по-русски говорите!
– Ага, а когда ты три месяца назад заставила нас принимать твою очередную американскую родственницу, вы ровно сто тридцать шесть минут болтали о том, что Мунечка плохо обращается с Нюнечкой, и еще – есть ли у ребенка бабушка или ее нет! – поддержала сестру Мурка. – Мы тогда сидели, мучились и тоже ни слова не понимали!
– Мы не поняли даже, кто такие эти Мунечка и Нюнечка: мужчины или женщины? Может, они вообще не люди, а какие-нибудь белки или, того хуже, – аллигаторы? – подхватила Кисонька. – Более-менее ясно было с бабушкой. Бабушка – женщина, и не очень молодая, но ведь и вы с той родственницей тоже не знали точно: она есть или ее нет? Так чем наша Грымза с Грымзенышем и Колокольникова с ее заездами хуже этих загадочных Мунечки с Нюнечкой и бабушки с ребенком?
Сергей Николаевич внимательно посмотрел на девочек поверх развернутого газетного листа и заметил:
– Не знаю, правы ли вы, но я рад, что мои дочери умеют отстаивать свою точку зрения аргументированно и остроумно. Маша, может, отпустим их, а?
Кисонька заволновалась. Похоже, она несколько перестаралась, и сейчас любимый папа добьется для них освобождения от гостевой повинности. В иной ситуации это было бы прекрасно, но только не в данном случае. У них не будет другого случая расспросить майора Владимирова о похищениях детей.
Выручила их Мария Алексеевна. Мама оказалась настроена чрезвычайно решительно и не собиралась поддаваться ни на какие уговоры.
– Ты вечно им потакаешь! – напала она на мужа. – А меня люди каждый раз спрашивают: «Где ваши девочки? Где ваши девочки?» Приходится изобретать какие-то предлоги, чтобы оправдать их отсутствие – не могу же я сказать, что наши девочки считают ниже своего достоинства общаться со знакомыми родителей. Мне это надоело! Я требую, чтобы завтра вы были дома, а не болтались неизвестно где! – И Мария Алексеевна хлопнула ладонью по столу.
– Ладно, – после недолгого молчания неохотно протянула Кисонька. – Тебя сегодня не переспоришь. Посидим мы с вашими дядьками-тетками. – При этих словах удивленный Сергей Николаевич вновь вынырнул из-за газеты. Не в характере его дочерей было сдаваться так быстро. – Но у нас есть свои условия, – продолжала Кисонька. Услышав об условиях, Сергей Николаевич мгновенно успокоился и спрятался за газетным листом. – Во-первых, за столом ты посадишь нас рядом с майором Владимировым, с ним, единственным, у нас есть общие темы для разговора. Во-вторых, ты никуда нас не отправляешь ни в эти выходные, ни в следующие – у нас с ребятами дела.