– Кто здесь? – крикнула Нора.
Из полумрака появилась человеческая фигура. Вначале Нора разглядела лишь очертания лица, потом – коротко подстриженную бороду и седые волосы и с облегчением вздохнула. Это оказался всего лишь Хьюго Мензис, хранитель отдела антропологии и ее непосредственный начальник. Он был все еще бледен после недавнего приступа желчнокаменной болезни, а его обычно веселые глаза казались воспаленными.
– Привет, Нора, – сказал смотритель, добродушно улыбаясь. – Можно к вам?
– Конечно.
Мензис уселся на стул.
– Как у вас здесь хорошо, тихо. Вы одна?
– Да. Что нового наверху?
– Толпа продолжает расти.
– Я видела этих людей, когда шла на работу.
– Происходит нечто ужасное. Они выкрикивают оскорбления в адрес сотрудников, глумятся над ними. Заблокировали движение на Мьюзим-драйв. И боюсь, это только начало. Одно дело – заявления мэра и губернатора, но совсем другое, когда возмущение выражают жители Нью-Йорка. Боже сохрани нас от гнева толпы.
Нора покачала головой:
– Мне очень жаль, что причиной всего этого стал Билл.
Мензис мягко положил руку ей на плечо:
– Он был всего лишь орудием. И оказал музею услугу, рассказав о недальновидном плане руководства, прежде чем тот был исполнен. Правда все равно бы вышла наружу – рано или поздно.
– Не могу себе представить, кому понадобилось сначала украсть все алмазы, а потом уничтожить.
Мензис пожал плечами:
– Кто знает, что творится в голове у сумасшедшего? Ясно одно: этот человек испытывает настоящую ненависть к музею.
– Что же музей ему сделал?
– На этот вопрос может ответить только он сам. Но я пришел сюда не для того, чтобы рассуждать о мотивах, которыми руководствовался преступник, а совсем по другой причине. И эта причина связана с тем, что творится наверху.
– Я вас не понимаю.
– В кабинете доктора Коллопи только что прошло совещание. На нем мы приняли некое решение, и оно непосредственно касается вас.
Нора молчала, ощущая усиливающуюся тревогу.
– Вам что-нибудь известно о гробнице Сенефа?
– Никогда о ней не слышала.
– Неудивительно. Мало кто из сотрудников музея о ней помнит. Это была одна из самых первых экспозиций музея – египетская гробница из Долины Царей, восстановленная в одном из подземных помещений. В тридцатые годы она была законсервирована, и с тех пор о ней никто не вспоминал.