– Я себя таким дураком почувствовал, когда она на меня посмотрела… – неожиданно признался он. – Не стоило нам так… Тупая шутка!
Артур потрогал переносицу, чтобы удостовериться, не сломана ли, и возразил:
– Шутка как шутка. Да и поверь, ответь она тебе в том же духе, вы бы еще долго так стояли и шутили.
– Да нет же, Арт, – рассердился друг, – не со всякой можно вот так шутить!
– Угу, – поморщился от боли Артур, – только с той, кто позволит.
Глеб задумчиво положил взлохмаченную голову на колено.
– Иногда я начинаю думать, что ты ненавидишь весь свет.
Артур резко поднялся.
– А я иногда начинаю думать, что ты слишком много думаешь! – Он швырнул окровавленный платок на землю. – Бывай!
Глава 8
Где искупать топор войны?
Сегодня она не замечала ни листопада, ни грозовых серых туч, ни отражений в лужах. Девушка холодно смотрела на пустынную аллею и ждала.
Три дня внутри нее клокотала ярость, ненависть пожирала ее, казалось, еще чуть-чуть, и злость потечет из ушей черной клейкой субстанцией. Оля сдерживалась из последних сил, дома запиралась в комнате, чтобы ни на кого не накричать, на звонки друзей не отвечала, подружкам соврала, что плохо себя чувствует. Она и в самом деле чувствовала себя просто отвратительно, особенно при воспоминании о позоре, который пережила по вине рыжего мерзавца. Девушке казалось нереальным появиться еще когда-нибудь в любимой аллее – пусть ее жуткого провала никто, кроме организатора, не видел, было стыдно даже перед деревьями.
Но она запихнула свой стыд куда подальше и на следующий же день пришла в аллею снова. На раскореженную скамейку не садилась, с Денисом не обмолвилась ни словечком – прошла мимо. Он тоже ничего не сказал, только насмешливо посмотрел на ее желтый плащ. А тот самый – оранжевый – она даже стирать не стала, закинула в кладовку, с глаз долой. Теперь девушка уже жалела, что купила его всем ветрам назло – к плащу как бонус прилагалась неудача. Оля успела это сообразить, пока грязная и униженная вылезала из дыры в скамейке.
Сейчас она посмотрела на пакетик в своих руках и медленно улыбнулась. Часа возмездия оставалось ждать совсем недолго.
«Бедный мальчик, – с блаженством думала Оля, – ты проклянешь тот день, когда твоя глупая ручонка потянулась за пилой». Мысли о мести ее ничуть не успокаивали, напротив, в груди становилось жарко, щеки начинали пылать, а пальцы крепче сжимали рукоятку зонта.