Честно говоря, молчание телефона меня тоже настораживало. У спасателей сидеть без дела – плохая примета. Только совсем зеленые новички могут радоваться безделью. Те, кто поопытнее, чувствуют – готовится что-то серьезное, из ряда вон выходящее… Меня наше вынужденное безделье волновало каким-то неясным предчувствием, я даже зевнула пешку, чем здорово ослабила свою позицию на королевском фланге…
Телефонный звонок прозвучал неожиданно для всех нас, несмотря на то что мы его давно уже ждали… Кавээн вздрогнул и снял трубку. Не знаю, почему, но в душе у меня уже родилось ощущение какой-то беды… Я тоже вздрогнула и уставилась на Кавээна…
Главное достоинство Кавээна – мгновенная моторная реакция. Он держал трубку секунд пятнадцать, затем пришел в движение. Телефонная трубка еще не долетела до рычага, а Кавээн уже успел нажать кнопку общей тревоги, по которой диспетчер управления МЧС объявлял сбор подразделений гражданской обороны и теперь стоял у стенного шкафа и доставал из него свой рюкзак со спецснаряжением. Причем перемещался он по нашей дежурке так быстро, что едва успел крикнуть нам с Игорьком:
– Взрыв в роддоме. У вокзала. Шесть минут назад. В машину. Быстро…
Кавээн имел право нами командовать в отсутствие командира, хотя бы как старший по званию. Да и по опыту работы спасателем – тоже.
Шахматная доска полетела на пол, задетая моей неосторожной рукой.
– Ничья! Согласна? – крикнул Игорек, вылетая вслед за Кавээном в коридор.
«Конечно, согласна! – подумала я, глядя на маячившую передо мной спину Игорька, бегущего по длинному коридору к выходу. – Эта ничья – в мою пользу. Положение-то у меня проигрышное…»
И тут же все мысли у меня из головы вытеснила мгновенно вспыхнувшая тревога, вылившаяся в одно имя – Сергей! Во втором роддоме, у железнодорожного вокзала работал Сергей Ясенев, Сережа, моя первая, неудавшаяся, любовь и первая – самая острая боль…
Мы с ним любили друг друга целый год. Сильно любили… Пока однажды он не заявил мне, что ему не нужен никакой спасатель. Что он сам себя спасет, если возникнет такая необходимость. Что спасателем должен быть мужчина, а не женщина… «В семье, я имею в виду», – добавил он тогда. «В семье…» Он думал о семье, а я – о своей диссертации, которую я тогда начала писать… Вот вам и вся драма наших отношений. Теперь я – кандидат психологических наук с неустроенной личной жизнью… Банально? Да уж куда банальней… Но как больно… Утешает только одно – что мне всего двадцать четыре года и, я надеюсь, у меня есть еще время забыть о его существовании…