За хлевом у меня располагались склад и производственные
помещения. Названия громкие, а на деле это обшитый металлом
сарайчик размером чуть больше гаража, в одной половине я
перерабатывал злаки в комбикорм, а в другой фасовал в мешки и
складывал. Сейчас сарайчик пребывал в довольно плачевном состоянии,
ведь аппаратуры там стояло не мало. Не вижу смысла даже искать
уцелевшие мешки, проще кормить скот кукурузой, а к зиме что-нибудь
придумаю.
Обошел склад, и обнаружил давно забытый всеми прицеп. Борта,
мягко говоря ржавые, колеса спущены, и не факт что будут крутиться,
но все же находка меня очень порадовала. Если удастся подшаманить,
можно будет таскать в город уже не по тридцать килограмм. Или
попробовать запрячь жадного муд... Жака, пусть пешки отрабатывает.
Так получится хоть полтонны утащить. Больше ничего ценного я не
нашел, но потенциальное решение проблемы с транспортом меня очень
обрадовало. Даже голова стала меньше кружиться, так что я решил что
можно начать допрос.
По сути меня интересовали всего два вопроса, сколько пешек есть
сейчас у Натальи, и стоит ли мне ее опасаться, если я ее отпущу. На
второй вопрос, конечно, я и сам знал ответ, но все-таки интересно
как далеко она готова зайти.
Развернулся, чтобы отправиться в гараж, но зацепился взглядом за
бочку. В нее собиралась вода с крыши сарая, но от пожара ее верхние
края расплавились. Но лишь края. А значит там вода. А так как от
меня воняет говном и тухлятиной, от ванны я сейчас не откажусь.
Давно пора было что-то придумать с гигиеной, но я все это время был
на грани жизни и смерти, и даже такой важный вопрос приходилось
обходить стороной. Просидел в бочке час, но до конца так и не
отмылся. Кровь присохла намертво, и местами мне так и не удалось ее
оттереть. Да еще и вода в бочке стала мутной и какого-то бурого
цвета, так что сидеть там стало противно. Вещи постирать уже не
получится, а новыми разжиться так и не удалось, те что были в
гараже уже давно растащили, а домашние сгорели в пожаре.
Спускался в подвал с опаской, даже нож с собой прихватил и
напитал его хаосом, от чего лезвие будто раскалилось и начало
испускать слабое красноватое свечение. В левой руке у меня была
свеча, ибо в темноте мимику не разглядеть. Опасался я зря, женщина
просто сидела в углу, обхватив колени, и смотрела на меня с
ненавистью.