– И вы построили этот госпиталь?
– Не сам, средства изыскал совет племени, но в принципе это так.
Это не просто госпиталь. Это своего рода наш медицинский
университет, где я делюсь своими знаниями с юношами и девушками,
готовыми связать с медициной свою жизнь. Здесь же находится моя
лаборатория, я состою в активной переписке с моими коллегами в
столице Рустинии. Правда, корреспонденция идет слишком долго, но
это все же лучше изоляции. За прошедшие годы я успел добиться
многого. Без ложной скромности должен вам заявить, что стараниями
нашего госпиталя удалось спасти уже не одну сотню жизней. Сюда
направляют больных со всех родов, если шаманы сомневаются в своих
возможностях. Это заслуга Высокой Горы. Он за годы моего отсутствия
взял много власти в племени и способен спросить с нерадивого.
Сегодня шаманы все еще занимают основную нишу в оказании
медицинской помощи, но еще пара лет – и мои ученики их значительно
потеснят.
– Кстати, нам очень неприятно, что мы выжили ваших подопечных,
как и сестер милосердия. Может, уже пора им вернуться в свое
помещение? – смущенно закинул пробный камень Сергей.
– Пока нет. Высокая Гора еще не решил, как стоит поступить с
вами.
– А как же Хват?
– Он отправился в гости к своей новой родне, и там они
присмотрят за ним. Не стоит так реагировать. До сегодняшнего дня
все происходящее в землях куроки было только слухами, а вы многое
уже знаете доподлинно. Мы же заинтересованы пока хранить все в
тайне. Вряд ли белые отнесутся с пониманием к происходящему здесь,
и король Рустинии, несмотря на свой прозорливый ум, вовсе не
исключение. К сожалению, никто не заинтересован в сохранении
племен. Одни хотят нас истребить, другие – растворить в себе, но
никому не нужны сильные и свободные племена пинков.
– Но если это так, на что же вы рассчитываете? Неужели вы
думаете, что как только белые увидят ваши достижения, то с
распростертыми объятиями примут вас как союзников?
– Не все белые, а только Рустиния.
– Я, конечно, несведущ в вопросах политики, но сдается мне, что
это утопия.
Сергей даже поднялся с койки и начал прохаживаться, ему
казалось, что так мысль будет работать лучше. Опять же, его
деятельная натура не позволяла сидеть без дела. Разумеется, с
выдержкой у него все было в порядке, и он мог долгое время
находиться без движения во время охоты или в боевой обстановке, но
это другое.