Я поблагодарил Анну от всего сердца, но она лишь отмахнулась,
сказав что кроме нас нам никто не поможет, так что это естественно.
Ей всего четырнадцать, но она уже, кажется, разучилась хоть на
что-то надеяться. Это резануло меня до глубины души и я приобнял
ее, пытаясь передать хотя бы частичку своей слепой надежды на то,
что завтра будет лучше. Не знаю подействовало или нет, но мы
вернулись на валяющийся посреди комнаты жесткий матрас, из которого
торчали пружины и немилосердно впивались в спину. Анна заняла
привычное ей положение по левую руку и начала крепко обнимать свою
невольную подушку в виде меня. В голове всплыли воспоминания о том,
как первое время теперь уже моя сестренка плакала каждую ночь и
отказывалась спать отдельно, ведь тогда из ее жизни мог исчезнуть и
Казимир. Этот период давно прошел, но все осталось по старому. Так
им обоим просто было легче.
Уже давно начавшая округляться девочка, становящаяся девушкой не
способствовала спокойному сну. Это было слишком непривычно. Для
такого патологического одиночки как я выдерживать это было очень
тяжело. Но все же я никак не старался изменить это положение. То ли
говорила жертвенность оригинального Казимира, то ли моя собственная
жалость.
Хотя, даже будь я привычен к такому, прохудившийся пружинный
матрас явно не собирался давать на нем спать никому, будто старый
обрюзгший старик, гоняющий от себя всех, включая самых близких. Но,
за не имением лучшего, им продолжали пользоваться.
Раз уж сон не идет, нужно набросать хотя бы примерный план того,
что я могу попробовать сделать. Ну, как и говорил прилизаный, надо
пойти к врачу. Хорошо, что это бесплатно. Какая-то там инициатива
то ли от правительства, то ли от церкви, которая, к счастью или к
сожалению, в этом мире тоже была. Разумеется, помощь будет чуть
лучше, чем та, что вышла у теперь моей сестренки. Но все же есть
там одна идейная медсестра, которая делает намного больше, чем
надо. В голове Казимира ее расписание было буквально выжжено.
Не в последнюю очередь из-за характера своих подработок.
Столица, которая даже не получила имя, пока лишь на этапе
строительства, не в силах вместить всех, кто решил попытать в ней
счастья. Самые богатые уже, правда, полностью отстроились. А именно
многочисленные дворяне и правящая династия. Блатеновичи. Я все еще
не понимаю что именно здесь пошло не так, а главное, когда. И я
ведь вроде на русском языке говорю! Правда, каком-то странном,
будто искаженном, развившимся по иному пути.