– О, Рена Милостивая! – прошептала мэги. Это был самый эффектный фаерболл. Пожалуй, таких не делала сама Изольда. Существо металось, объятое гудящим пламенем, вопило проклятья. Брис был уже на ногах. Она видела, как рейнджер бросился на тварь, атакуя широкими взмахами клинка, видела, как снес останки черепа, хотела помочь ему хотя бы легким шариком спрея, но уже не осталось сил.
Астра опустилась на край гробницы, трогая смятую траву, прижимая ладони к земле. Жар и тяжкое напряжение стекали вниз, в незримую пропасть, потоками астральной лавы, голова кружилась, и в глазах плясали багровые пятна, будто кровавые призраки. Мэги дышала глубоко, все замедляя дикий поначалу ритм, как учила Изольда, как было написано в мудрых книгах с позолотой на гладкой коже. Она вся потянулась мыслями к земле, растворилась в ее рыхлой, влажной плоти – словно умерла, и тут же ощутила себя крошечным проросшим зернышком, вспомнила о возрождении – силы жизни прохладными блаженными струями потекли по рукам.
Пламя еще догорало на разрубленных останках у тропы. Брис стоял рядом, похожий отчего-то на мальчишку битого в жестокой драке, но победившего. Одежда его была разодрана, по щеке текла кровь.
– Вот теперь он мертв, – Астра спустилась с холма и подошла к обуглившимся костям. Она прислушалась к течению токов эфира, витавших вокруг, и подтвердила: – Совсем мертв. Дух его отлетел в мрачный Некрон. Хотя канал открыт, и мне нечем его запечатать.
– Послушай, девочка… Дух трупника вселился в этого мертвяка? Такого не бывает, – Голаф ковырнул останки кончиком меча и хрипло вздохнул. – Я не представляю, почему встало существо из гроба, но уж с трупниками имел дело не раз. Я-то знаю, что ему достаточно отрубить голову.
– Славный мастер меча, если ты не веришь очевидному, то процитирую самого Нумбуса, – Астра прикрыла глаза, вспоминая строки книги древнего либийца, – «…Эта тварь – одна из многих других, нашедших двери в наш мир из смрадных лабиринтов Некрона. Убить ее железом, огнем или всяким магическим способом не столь сложно. Но следует помнить, что вы убиваете лишь ее тело, часто выпуская ненасытный дух, готовый вселиться в другое тело – мертвое, и даже в живое, подчиняя его своим жутким помыслам». Так-то, Голаф, дух этого чудовища вполне мог войти в тебя. Я даже не уверена, что это не так.