– О да, – сказала Домиция, прочищая горло.
– Я была в ужасе, – лепетала Лициния. – Мы жили тогда в Каринах, Луций Корнелий. Огонь все приближался и приближался… Катился к нам. Конечно, когда все закончилось, я упросила Аппия Клавдия перебраться в другую часть города. Это вряд ли спасет нас от огня, но лучше, без сомнения, жить близ Форума и болота с одной стороны и Субурой – с другой!
– Это было чудесно, – произнес Сулла, вспомнив, как всю неделю он по ночам поднимался по лестнице храма Весты. Он смотрел, представляя себе, что это – объятый чудовищными сполохами вражеский город после разграбления, и видел себя римским полководцем, отдавшим этот приказ. – Чудесно… – повторил он.
Ошарашенная его словами, Лициния быстро, как бы украдкой, взглянула на его лицо и, злясь на себя, тут же перевела взгляд обратно. Она испытала на себе силу этого человека, о чем горько сожалела теперь. Сулла был опасен. С головой у него было не в порядке.
– Впрочем, – она заставила себя говорить спокойно, – этот скверный ветер принес не только плохое. Мои кузены Публий и Луций Лициний купили за бесценок освободившиеся участки земли. Говорят, через несколько лет цена на них взлетит до небес.
Она упомянула семью Лициниев Крассов – известных миллионеров. Почему бы ему, Сулле, не подцепить богатую невесту, как это сделал несравненный Аппий Клавдий Пульхр? Как – почему? Да потому, что ни отец, ни мать, ни брат, ни опекун богатенькой благородной девочки не захотят ей такого счастья!
Все удовольствие от поддразнивания женщин пропало. Сулла развернулся и крадучись пошел к спуску Виктории. Он заметил, что две Юлии были призваны к порядку и вернулись к своей рассерженной матери под защиту тента. Странно блестящие глаза Суллы быстро оставили в покое Юлию Старшую. Однако они внимательно задержались на Юлии Младшей. О боги, да она красотка! Сладкий пирожок, сочащийся нектаром, – блюдо, достойное олимпийца. Сулла почувствовал в груди нарастающую боль и, чтобы избавиться от нее, стал массировать себя, судорожно работая рукой под складками тоги. Но Сулла был уверен, что Юлия Младшая повернулась на своем стульчике и смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду.
Позже он спустился по лестнице храма Весты к Римскому форуму и, спустившись с Капитолийского холма, встал в хвосте толпы перед храмом Юпитера Всеблагого Всесильного.