И встретила.
— Эй, верзила! Смотри, куда прёшь! — раздалось недовольное басистое ворчание, и через секунду я почувствовала, что столкнулось с кем-то невысоким, доходящим мне до пояса.
— Простите, пожалуйста! Я вас не заметила, — пролепетала я, направляя свет лампы на говорившего.
О местные треклятые боги, да это Фолкор! Тот, кого я ищу! Сегодня Фортуна явно мне благоволит, значит, надо брать быка за рога!
— Господин Фолкор! Как хорошо, что я вас нашла! Только вы можете мне помочь! — я присела на корточки и устремила на зелёного гоблина умоляющий взгляд, чем только вызвала на лице лепрекона сальную улыбку.
— А мне какое дело до фейри и их подстилок!
— Наверное, никакого, — поспешила заверить его я. — Но, возможно, вам будет приятно, если кто-то сможет им отомстить за ваши унижения. Даже если это подстилка, что с того? Главное — цель, а не средство, верно?
Бирюзовые глаза существа сверкнули, словно драгоценные камни:
— А что взамен? Или думаешь, я настолько туп, чтобы воображать, будто ты ради меня так расстаралась?! — хихикнул зелёный человечек и покашлял в кулак.
— У меня есть красивые ткани. Я могу подарить, и вы сошьёте себе красивую одежду, — выпалила я, оглядывая плохенький костюмчик лепрекона, местами в заплатках и потёртостях. Вероятно, Троули всерьёз экономила на прислуге. Но Фолкор обдал меня такой волной презрения, что я вспыхнула от злости:
— Думаешь, я нищий, потому что одежда плоха?! Мы идём в услужение к фейри не за деньгами, иномирная ты дурочка! — лепрекон сплюнул на пол мне под ноги и, махнув рукой, пошёл дальше, бормоча проклятия.
— У нас столько денег, что вам и не снилось! — бросил он, прежде чем юркнуть в проход, сделанный специально для лепреконов, в стене. — Но шиш вам всем, а не желания!
Я осталась с носом. И почти в полном одиночестве.
Делать было нечего, отчаиваться я не привыкла. Одна дверь закрылась — вломлюсь в другую!
Вернувшись к себе, я снова принялась записывать и зарисовывать. Так, лепрекон владеет деньгами, но очень скуп. И ещё может исполнить желание. Сам, гад, проболтался!
Интересно, а вернуть меня домой сможет?
Гусиное перо, записавшее последний вопрос, оставило на листке жирную кляксу, в которой потонули так старательно выведенные буквы. Эх, Даша, утро вечера мудренее, лучше спать лечь, чем сокрушаться о том, что пока недоступно.