При волнении моря в воде
оголялась пара свай — еле заметные издалека почерневшие
столбы.
Значит, пирс всё-таки был.
Просто сейчас его нет.
Пока, конечно, всё равно
ничего хорошего, но уже кое-что.
Я перевёл взгляд на берег.
Там, чуть дальше, прямо у морской линии, стояли огромные короба,
прикрытые парусиной.
И опять я всмотрелся до боли в
глазах.
В итоге разглядел силуэты,
видневшиеся в промежутках между кусками парусины. Это были
подготовленные для строительства новые сваи, аккуратно сложенные в
штабеля и огороженные досками.
Значит, отбросы собирались
построить новый пирс взамен старого.
Тоже так себе новость, но всё
же с натяжкой можно было сказать, что место встречи — напротив
бывшего южного пирса в районе хранения новых свай, прямо на
берегу.
— Ч-ч-ч-чёрт, — опять процедил
я. — Ну что за хрень…
Всё это казалось таким зыбким,
что хотелось рвать на себе волосы.
Я снова выдохнул и взял себя в
руки.
Буду ждать брата у новых свай,
всё равно другого варианта нет. Придёт так придёт, а не придёт, то
найду его позже, если, конечно, сами отбросы не найдут его раньше
меня и не прикончат, как незаконнорождённого, результат порочной
связи полумагов из разных каст.
Я даже не хотел об этом
думать.
Снова погрузившись во тьму, я
встал на крыше во весь рост и оглядел портовую площадь с высоты,
внимательно изучил посты с охраной по периметру и количество
патрулей, потом окинул взглядом гавань с кораблями, изучил каждое
судно и насыпь мола, бросил повторный взгляд на «Марианну» и опять
посмотрел на сваи, прикрытые парусиной.
Теперь предстояло дождаться
заката.
Я лёг животом на поверхность
крыши, убрал Погружение во тьму и принялся ждать, зорко сканируя
территорию берега и ближайшую полосу воды.
Солнце садилось, закатные лучи
гасли.
И вот наконец наступила
минута, когда последний солнечный свет окрасил порт и море, а затем
померк. Темнота окутала город стремительно и разом, на южной
пристани и по всей линии набережной загорелись фонари.
Я продолжал лежать и
всматриваться в берег. Дыхание участилось само собой, мышцы замерли
в напряжении — вот и пришло время.
— Ну давай же, Броннан, —
прошептал я. — Ты же не глупый парень, ты же всё понял. И про меня,
и про южный пирс.
Время шло, порт погружался в
ночь, заметно холодало, море шумело, неся туманы, а я продолжал
лежать на крыше, будто примёрзнув к ней.