«Духовный удар».
Щедро плеснув треть резерва в «крисы», я вогнал их в лежащего на
алтаре Гариона.
«Внимание!
Понижение репутации с Двалином.
Текущий уровень: Ненависть».
Какого демона? Он же обещал, что урегулирует вопрос.
Бар его жизни таял с приличной скоростью. Несмотря на то, что
гном превосходил меня в уровнях почти впятеро, вливаемая в рукояти
«мана» и формируемая «крисом» в «Духовный удар», делала своё
дело.
«Внимание!
Понижение репутации с гномами Клана Стали.
Текущий уровень: Ненависть».
Взглянув в глаза Гариону, я увидел там злое торжество. Он
умирал, на его губах пузырилась кровь, но он улыбался, отчего это
было больше похоже на рожу только пообедавшего упыря.
- Зачем? – только и спросил я, когда внезапная догадка озарила
меня. – За что ты нас так ненавидишь?
- Даже, если ты и прервёшь жертвоприношение – ничего не
изменить! – еле различимо прозвучал клёкот гнома. – Тебе придётся…
или призвать её, тем самым настроив всех против вас. Или…
- Что или?
Гном не ответил. Жизней у него оставалось не больше пяти
процентов. Да мне и не требовался ответ, поскольку я и сам всё
внезапно понял.
Завернув свои амбиции и амбиции Двалина в яркую бумажку мнимого
спасения, гном сумел меня убедить, что это нужно только для того,
чтобы на время отсрочить приход Ариэла. Что пока «пришлые» будут
пытаться пробиваться к Старому Кладбищу Ордена, куда неминуемо
вернётся Искра, я смогу собрать весь набор рун, чтобы овладеть
профессией и создать оружие, способное убить Бога.
Так говорил Гарион, умалчивая о том, что как только Тиамат
получит силу, мы станем абсолютными изгоями, испортив репутацию со
всем миром. На нас ополчатся все!
Союз с Ллос, хорошие отношения с Тенгри и его Первожрецом
Кортом… Всё это пойдёт прахом. Неужели Гарион настолько нас
ненавидит?
«Всё равно не будет по-твоему», - оскалился я.
- То, что случится дальше, лживый старик, останется целиком и
полностью на твоей гнилой совести, - прошептал я ему в ухо.
Недоумение сменилось тревогой, которая перешла в понимание. Когда в
его глазах застыл ужас, он попытался закричать, но я закрыл ему
рот, предвкушающе улыбнувшись.
- Я принёс жертву! Кровь и жизнь Первожреца на алтаре его Бога!
– слова, которые Гарион заставил меня заучить, слышали все гномы. –
Добровольно жертвую всю силу сего Алтаря и посвящаю его тебе,
Танатос!