- Что до твоей ситуации, тут даже я не могу найти слов. Вот
только не знаю: восхищаться ли твоей удачливостью или скорбеть о
скудоумии?
Я, насупившись, молчал, понимая, что Танатос отчасти прав.
- Сейчас я знаю всё, что ты видел и слышал в своих двух жизнях.
И в твоей голове нет знаний о том, что если Первожрец одного бога
принесёт в жертву Первожреца другого Бога, то тем самым он нарушит
закон Равновесия.
- И что это означает? – внезапно пересохшим горлом
поинтересовался я.
- Это означает только то, что обиженный Бог вправе потребовать
сатисфакции, обратившись к Двуединому, как главенствующему над
Порядком, - спокойно пояснил Танатос, глядя мимо меня. - Простыми
словами, Двуединый с Двалиным сейчас бы получили полное право
напасть на Тиамат и уже бы разносили Сердце Хаоса. А скорее всего –
уже бы как раз заканчивали. И ни один Бог был бы не в праве им
помешать. Только случилось так, что один очень глупый Первожрец
оказался весьма удачлив, как я уже заметил. Причём удачлив
настолько, что не только не попытался отдать божественную силу
своей Богине, а и сумел вывернуться из расставленной западни одним
единственным верным способом.
- Тем, что отдал Алтарь тебе?
- Тем, что отдал божественную силу тому, кому она совершенно
бесполезна, тем самым отрицая выгоду. У меня есть алтари, вот
только к ним не придёт паства и не отдаст свою частичку. И даже,
если у меня отнять их все – сила только продолжит
увеличиваться.
Получается, что он хоть и обладает каким-то количеством Алтарей,
то скорее всего просто для того, чтобы сохранить это самое
Равновесие?
«Или, чтобы другие Боги рот не порвали от халявного сладкого», -
я склонялся именно к последнему варианту.
- Смерть, - осенило меня. – Конечно же! Ты получаешь силу, когда
кто-то умирает.
- В том числе, - кивнул Танатос. – Я единственный, кому не нужно
поклонение, хоть глупцы и пытаются время от времени приносить мне
жертвы, тем самым нарушая естественный ход событий. Каждая смерть
должна состояться вовремя. Для каждого.
Время и Смерть.
- Стоит ли говорить, что подобные глупцы заканчивают очень
плохо? – нехорошо усмехнулся он.
- А мы, «пришлые»? – немного осмелел я, видя, что Танатос пока
охотно отвечает.
- Все! – отрезал он. – Умирающий в этом мире всегда приходит ко
мне.
Если на минутку представить, сколько же смертей было с момента
запуска «Даяны I», то с уверенностью можно сказать, что во всём
мире нет столько разумных, отдающих свою силу Пантеону, чем тех,
кто погиб на полях клановых сражений.