Делаю шаг, выходя из-за угла, убеждаюсь, что это он, и одним
ударом под дых выбиваю из него воздух. Хватаю за ворот, затаскиваю
в подворотню и возвращаю долг боковым в челюсть.
– Телефон вернул!
– Какой телефон? – Он стонет, а сквозь его акцент
пробивается боль. – Не понимаю.
Не могу бить несопротивляющегося человека. Рыться у него по
карманам? Тоже не мое. А может, он уже успел скинуть «трубу»
и потому так спокоен?
– Так, ясно. И что же мне с таким непонятливым делать?
Сдать в ментовку?
– За что? Что я сделал?
– Там разбе… – закончить фразу я не успеваю,
подавившись словом оттого, что тело, не дожидаясь команды от мозга
и подчиняясь лишь инстинкту и чуйке, резко разворачивается,
уклоняясь от лезвия ножа.
Не знаю, что здесь сработало, опыт, почерпнутый из кучи боевиков
или «Праведный гнев», но я на автомате перехватываю и заламываю его
руку так, что кисть разжимается, и короткий нож с рукояткой,
обмотанной черной изолентой, вываливается на землю. Пинком
отправляю его под стоящие неподалеку мусорные баки, а потом,
испытывая громадное облегчение оттого, что прошел по краю, даю волю
кулакам.
Когда Турал падает на асфальт, свернувшись в клубок, чтобы
защититься от ударов, из кармана его трико выпадает мой телефон.
Подбираю, убеждаюсь, что он действительно мой, кладу его в карман
брюк и, посасывая кровь из рассеченной о чужой зуб костяшки, решаю,
что с грабителем делать дальше. Проще отпустить этого незадачливого
гастарбайтера седьмого уровня социальной значимости (строитель,
женат, четверо детей), но нож! Он же мог так «удачно» попасть, что
я бы просто откинул копыта. И все из-за старого телефона, которому
красная цена тысяч пять, и то с большой натяжкой.
Сдать в полицию… Турал начинает шевелиться, пытаясь встать.
Включаю «Распознавание лжи».
– Слышь, ты, Турал!
– А? – вздрагивает он, почему-то не удивляясь, что я
знаю его имя.
– Документы есть?
– Паспорт у хозяина. – Он садится на асфальт и смотрит
исподлобья, держась за подбитый заплывший глаз.
Не врет.
– В ментовку хочешь?
Качает головой.
– Тогда ответишь на несколько вопросов. Скажешь все честно,
отпущу. Понял?
Кивает.
– Не слышу.
– Понял.
– Зачем в чужую машину залез?
Жмет плечами.
– Отвечай.
– Не знаю. Думал, деньги найду.
– Почему не работаешь?
– Работаю. Хозяин не платит. Фарход, земляк мой, разбился.
На хозяина наехали, проверки устроили, штрафные санкции, –
рассказывает он с жутким акцентом, подолгу подбирая слова, но
говорит правду. – Он разозлился, всех зарплаты лишил. Дома
семья, денег нет, с работы не уйдешь, документы хозяин забрал,
тяжело.